Каждый день Паша Ерчак отсыпается после ночной смены, ночью идет за сигаретами и продуктами в ближайший торговый центр «Рига». Ночь с 10 на 11 августа не стала исключением. Паша уже подходил к магазину, когда его схватили неизвестные в шлемах, затолкали в атозак, избили, а потом отвезли в Жодинский СИЗО. Во время избиений в автозаке Паша потерял слуховой аппарат. Трое суток он почти не слышал разговоров сокамерников и с трудом понимал команды надзирателей. А когда вышел — растерялся. Новый аппарат стоит 4000 рублей, у Паши не было таких денег. Работать без него он не мог вообще, полноценно жить — тоже. Но Паше помогли ИМЕНА. 

Если вы получили травмы во время мирных демонстраций и вам нужны лекарства, лечение, реабилитация, вы можете обратиться к нам. Для этого нужно  заполнить заявку . 
Вы также можете позвонить на КРУГЛОСУТОЧНУЮ «горячую» линию по номеру +375 44 709-79-11 и вам подскажут, как получить юридическую, медицинскую или психологическую помощь.

Вместо магазина — в автозак

Мы встретились с Пашей в офисе ИМЕН: он пришел перед работой, чтобы подписать необходимые документы и пообщаться с журналистами. Стеснялся, коротко и сухо отвечал на вопросы. Когда речь зашла про новый слуховой аппарат, оживился, расслабился и рассказал свою историю. 

— Это было ночью с 10 на 11 августа. Весь день я отсыпался после ночной смены, вечером засиделся в компьютере, а в магазин выбрался только в три часа ночи. Универсам «Рига» — в семи минутах ходьбы от моего дома, я постоянно хожу туда за сигаретами и едой. Интернет тогда не ловил, а телевизор я вообще не смотрю. Я не знал, что «Рига» в ту ночь стала эпицентром событий: там собралось около пяти тысяч протестующих, трижды возводили баррикады, силовики их сносили и жестко подавили протесты. Закончилось все где-то в полтретьего ночи — за полчаса до того, как туда пришел я. 

Паша не планировал гулять долго: одет был легко, обут в шлепанцы. С собой взял только телефон и пятьдесят рублей. Шел, погруженный в свои мысли. Его не смутило, что вокруг нет ни души — в такое время редко кого встретишь. Не обратил внимание, что витрины магазина не светятся как обычно. И вообще не заметил, что идет по «прожженному», черному асфальту.  

— Омоновец появился из ниоткуда. Он был в шлеме, в полной экипировке. Я заметил его в пяти метрах от себя и пошел дальше: я же ничего не нарушал и не буянил. Потом подбежал второй и начал залмывать мне руку, — Павел автоматически щупает пальцами плечо, которое до сих пор ноет.  

Молодой человек пытался объяснить, что живет рядом и что просто шел в магазин. Но его никто не слушал. Сказали заткнуться и опустить голову. Тогда Паша и увидел черный асфальт под ногами, который недавно тушили. Сначала удивился, потом испугался. Понял, что влип.  

Других спасало общение. Но я не мог общаться — я слышал только обрывки слов 

В автозаке уже лежали два человека. Они были связаны. На полу — кровь. Слева от них сидел еще один омоновец:

— Только я повернул голову в его сторону, мне прилетело кулаком в лицо со словами «на пол, лежать». Все это с криком и матами. Конечно, я не стал сопротивляться, они ведь в экипировке. Потом начали бить. Я понял, что будут продолжать долго, поэтому перевернулся на спину — так меньше болит. Били всем подряд: руками, ногами, дубинками. Потом один из них сел на меня и стал точечно бить по лицу. Больше всего прилетало в бровь. Я запомнил эти слегка мягкие перчатки, и звук «бам, бам, бам». 

Раньше Павел занимался борьбой. Он вспомнил старые навыки: правильно сгруппировался, зажал одного омоновца ногами так, что тот больше не смог его снова ударить. После этого Пашу перестали бить, заломили ему руки и связали пластиковыми хомутами. 

Автозак направлялся в Советское РУВД. Другие задержанные по дороге пытались поговорить с Пашей, но у парня не было сил на разговоры, да и понять их не мог — голоса доносились как издалека, слова сливались в сплошной гул. Только на выходе Паша понял, в чем причина — когда его били, он потерял слуховой аппарат.  

Тугоухость у Паши с рождения. В школе он слышал еще нормально, но в 23 года слух резко ухудшился. За три года он снизился на шестьдесят процентов. Парень перестал слышать даже негромкую речь, ему стало тяжело поддерживать разговор в компании. Врач сказал, что операция не поможет, выход один — слуховой аппарат. Паша долго противился, боялся, что общество его не примет. В 26 лет — четыре года назад — решился на покупку. Копил деньги полгода.

Слуховой аппарат вернул Паше полноценную жизнь. Парень смог свободно общаться с друзьями, комфортнее стал чувствовать себя на работе. Работал охранником в магазине, потом устроился комплектовщиком на склад.  

— Когда понял, что потерял аппарат, испугался. Что будет? Потеря слухового аппарата грозила увольнением: без него опасно выходить на работу, я мог бы попросту не услышать звук приближающегося погрузчика. 

В СИЗО. «Других спасало общение. Но я не мог общаться — слышал только обрывки слов» 

При выходе из автозака Паша пытался объяснить представителям ОМОНа, а потом и милиционерам, что остался без слухового аппарата и с трудом различает слова. Первые ехидно проорали на ухо: «А мы будем говорить громче», а вторые просто промолчали. Молодой человек понял, что ему здесь тоже лучше помалкивать, смотреть, что делают другие ребята, и повторять за ними. 

В РУВД Пашу и еще 50 задержанных поставили вдоль стен, колонна растянулись на весь двор. Так молча простояли с четырех ночи до одиннадцати дня. Сказал слово — получил дубинкой по ногам. Днем разрешили присесть, стали приносить воду. Подсунули подписать какую-то бумажку. Паша просто поставил крестик, потому что не знал, что подписывает.

Надзиратели сами не знали, кто еще сидит, а кого уже отпустили. Если бы я не услышал тогда свою фамилию, остался бы в СИЗО

Чуть позже колонну задержанных разбросали по автозакам и снова куда-то повезли. В маленьком «колодце» на три человека ехали восьмером. Проехали минут десять и стали задыхаться. Долго стучали в дверь, пока им не включили кондиционер. Стало полегче. В автозаке никто не разговаривал — всем было страшно, они не понимали, куда их везут.

— Приехали через час. Оказалось, нас привезли в СИЗО в Жодино. Там — снова «ласточка»: руки за головой, а лицо опущено вниз. Потом заставили метров двести бежать по каким-то лабиринтам. Наверное, так хотели нас окончательно запутать. Я не слышал команд, но все понимал. Бегал босиком — свои шлепанцы давно потерял. Содрал ноги в кровь. А еще бровь после удара в автозаке так надулась, что еле помещалась в ладонь. Местный врач дал две таблетки аспирина и отправил в камеру. 

Камера была рассчитана на восемь человек. Сначала задержанных ребят в ней было тоже восемь. Паша сразу бросился на койку и уснул. Проснулся утром, когда их было уже двадцать четыре. Спать приходилось по двое, остальные стояли и ждали своей очереди. За первые сутки задержанных ни разу не покормили. Утром следующего дня принесли пять столовых ложек овсянки на каждого. Паша признается, что первое время есть не хотелось из-за сильного стресса. Потом кормили, в основном, кашами. Один раз принесли консервы, и это показалось сказкой. Однажды еду принесли в грязной посуде. Одни ели, другие — брезговали. Сколько все это будет продолжаться, никто не знал. Заниматься было нечем: в камере не было ни газет, ни книг, ни бумаги.

— Других спасало общение. Но я не мог общаться — слышал только обрывки слов. Иногда вместе с ребятами отжимался — так мы переключались. Но в основном просто лежал и молчал. Сильно болела голова, жутко хотелось спать. 

Перекличка. «Если бы я не услышал свою фамилию, остался бы в СИЗО»

На третий день утром в камеру вошел надзиратель и выкрикнул фамилию Паши и еще троих ребят. Их отпускали. 

— Я радовался, как ребенок, что расслышал свою фамилию. Надзиратели сами не знали, кто еще сидит, а кого уже отпустили. Если бы я не услышал тогда свою фамилию, остался бы в СИЗО. И неизвестно, когда бы вышел. Было бы очень обидно. 

Потом Паше вернули вещи, деньги, телефон. Напоследок дали дубинкой по ногам за то, что поднял голову.    

— Нас просто отпустили. Никаких документов мы не подписывали. Получается, официально мы там не находились. 

В автозаке уже лежали два человека. Они были связаны. На полу — кровь.

Выйдя из СИЗО, Паша удивился тому количеству людей, которые ждали заключенных  на улице — больше тысячи. Впечатлила и готовность их помочь. Паше сразу нашли тапочки, напоили чаем, укрыли пледом, дали подзарядить телефон. Фельдшер скорой помощи предложил отвезти Пашу в Минск. По дороге он договорился с коллегами из больницы, сразу же отвез парня туда. Пашу осмотрели, сделали снимки. Переломов не оказалось, только ссадины и гематомы по всему телу. Но была одна большая неразрешенная проблема — Паша почти ничего не слышал. 

Слуховой аппарат, который остался в автозаке, стоил около 4 000 рублей. У Павла  денег на него не было.

— Мне бы радоваться, что я дома. Но я как-то непонятно себя чувствовал. Морально готовился к увольнению. Не знал, что делать. 

На работе Пашу ждали, сказали: «Выздоравливай, восстанавливайся, приходи». А на десятый день после освобождения Паше позвонил волонтер ИМЕН и предложил помощь в рамках проекта  «Центр медпомощи для пострадавших во время мирных демонстраций». Паша тут же рассказал про свою проблему. 

Волонтер быстро организовала консультацию сурдолога — специалиста, который занимается реабилитацией и адаптацией людей с нарушениями слуха. А через пару дней у Паши появился новый слуховой аппарат. 

Сейчас Паша чувствует себя хорошо. Только судороги в плече дают о себе знать после побоев, когда он поднимает тяжести. 

— Пару раз мне снился ОМОН. Страшно, что они в масках, и творят, что хотят. Но я рад, что все это закончилось без тяжелых последствий. Если бы не ИМЕНА, я бы смог купить аппарат минимум через год. Как бы я жил это время, не знаю. 

Помощь

ИМЕНА будут помогать пострадавшим и сопровождать их все время, пока будет необходима помощь.

Пожалуйста, обращайтесь к нам и заполняйте заявку на помощь здесь. . ИМЕНА поддержат вас не только с лечением и реабилитацией, но и организуют психологические и юридические консультации.