Полине всего 22 года, хотя внешне кажется, это взрослая и сильно уставшая женщина. Говорит, что чувствует себя пенсионеркой. Ее детство закончилось, когда пришла война. В 2014-м родной приморский поселок в Донецкой области превратился в прифронтовой. Отчим попал под обстрел и уже не вернулся домой. После похорон мать взяла четверых детей, четыре клетчатых сумки и домовенка, чтобы бежать из страны, «где свои убивают своих». После скитаний семья оказалась в белорусском колхозе. И сегодня главный добытчик — Полина, потому что у матери проблемы со здоровьем. Раньше Поля в глаза не видела корову. Но ей пришлось стать дояркой и быстро повзрослеть: «Мое детство закончилось так давно, что я и не помню, было ли оно. Сейчас на моих плечах — ответственность за семью». И даже помечтать ей некогда.

«Гражданский» муж Натальи Иващенко работал дальнобойщиком, но когда появились дети (старшая дочь Полина — от первого брака — прим. ред.), она уговорила его осесть дома, пойти на завод. Позже родственники ставили ей это в упрек: мол, если бы не эта работа, он бы не погиб.

— Кто же мог подумать, что такое случится? — говорит 42-летняя женщина. — Расписаться у нас всё руки не доходили. Осталась ни женой, ни вдовой… Мать-одиночка. Через два месяца после похорон продала всё за копейки. Дом? Да кому он там нужен. Оставила родственнику. Детей было страшно на улицу выпускать. То танки, то гул — и не понимаешь, это от завода шум или снова обстрел. В голове не укладывается. Всё ж было цивилизованно. Думала, такое где угодно может произойти, но не у нас. Даже сейчас не верю. А тогда такой шок был, хотела быстрей детей увезти.

— Тяжело переезд дался, дети на руках — Мишке полгода было, сумки тяжелые, мы даже кастрюли и чашки тащили, — вспоминает старшая дочь Полина. — Я тогда только начала с мальчиком встречаться. Планировала в морское училище поступать. И всё полетело… В неизвестность.  Нет, трудностей я не боюсь. Знаете, после того, что было дома, уже ничего не страшно. Раза четыре могла погибнуть, но мне фартило.

На твоих глазах внезапно падают люди, кровь, крики — ты не понимаешь, что происходит

Ехала домой — танк выскочил и наш автобус врезался в другой… Я работала в парке, а мама попросила взять отгул и посидеть с малыми, как чувствовала, в этот день взорвали мост — я по нему на работу ходила. Потом работала 9 мая, ветераны везде, начался митинг и…обстрел. Люди погибли, много раненых было. На твоих глазах внезапно падают люди, кровь, крики — ты не понимаешь, что происходит…  Много всего было в моей жизни. Я стараюсь забыть об этом.

— А я всю жизнь проработала на заводе газорезчиком, потеряла наполовину и нюх и зрение. Но огонь и металл — это было мое, — говорит Наталья. — Стаж заработала. В 45 можно на пенсию уходить. А пришлось в 40 начинать всё с нуля в чужой стране…

«Хозяйка дома повесилась. Но это меня не пугает»

Куда бежать, в Россию или Беларусь, Наталья не знала. Всю жизнь прожила на одном месте — дальше Мариуполя нигде не была, даже в Киеве.

— Полезла в интернет. Понравилось, что в Беларуси все следуют закону. Порядок.

Наталья не знала, куда ехать, к кому обращаться, как жить и кто она теперь. Помогли волонтеры. Сначала семья остановилась в центре для беженцев в Гомеле. Дальше переехали деревню под Горками, Наташа пошла работать в колхоз, но надо было решать вопрос со старшей дочерью: ей исполнилось 18, работы не было. По совету волонтеров семья переехала в Витебск, а потом в Шумилинский район. Здесь нашелся и дом, и работа. Наталье и детям предоставили дополнительную защиту — возможность легально жить в Беларуси.

Дом в деревне, правда, стоял заброшенный, без окон и дверей. Когда-то в нем жила семья.

— Жонка з мужыком пасварыліся, і яна сказала яму, што больш не будзе дакучаць Пайшла і павесілася, — вспоминает сосед Сергей. — Мужык пасля з’ехаў, а людзі мясцовыя ўсё павыносілі з дому.

Наталью эта мрачная история не пугает, она рада и такому — своему жилью.

— Так надоела кочевая жизнь! Хотелось уже где-то осесть, — говорит она.

Если что, у них есть свой домовенок, потрепанный в дорогах, сидит на кухне и  бережет.

— Он дом охраняет, — говорит 5-летняя Любава. — А вон на полочке — наши боженьки. Они тоже нас берегут. И всю планету.

Спрашиваю у односельчанина Натальи, как ему украинские соседи.  

— Калі ты сам нармальны чалавек, так такія ж к табе і прытянуцца, — пожимает плечами Сергей.

— Он нам помогает: огород вспахать, вскопать, теплицу поставить, — говорит Наталья. —  Приняли нас в Беларуси хорошо. Да, были и те, кто говорил: чего приперлись? Кого-то настораживало, что четверо детей, а мужа нет. Но хороших людей намного больше. Помогали и волонтеры, и Красный Крест, и руководство колхоза, и соседи. Люди здесь добрые. Открытые. Одна беда — ой как пьют! И женщины, и мужчины. Конечно, на праздники можно, но надо же и границы знать. Сколько б ни выпил вечером, но утром встань, сделай кофе — и на работу, а не в загул. Из-за алкоголя у многих женщин и материнский инстинкт слабый. Это же дико, когда лишают родительских прав. Здесь многие семьи на учёте стоят. У нас такое считается позором. Зато я у вас не видела наркоманов, а у нас их — море, я уже по взгляду различала, кто курит, кто колется. Везде свои особенности.

«На вид женщина — кровь с молоком, а по анализам — труп»

В деревне Большие Лежни Наталья пошла работать на ферму, но начались кровотечения, резко упал гемоглобин. Попала в больницу.

—  Врач говорит: «На вид женщина — кровь с молоком, а по анализам — труп».  Сделали операцию, вырезали миому, яичник. О, какие у вас врачи! — хвалит белорусскую медицину Наталья. — Местные говорят: «Ай, да бестолковые они». Но вы бы наших видели! В Витебске врач — совсем девочка, только с парты сошла, а посмотрела и диагноз сразу поставила, всё на УЗИ подтвердилось. Операцию хорошо сделали. А у нас нужно платить за всё, есть деньги — ты человек, нет денег — ты никто… Помню, когда рожала, еще не успела ноги на кресле сомкнуть, а медсестра уже прибежала: «Когда папа придет нас благодарить?»

Осталось еще камень из почки удалить — вырос уже с грецкий орех. Жаль, что пока не могу на ферму ходить, живу на обезболивающих. Сделаю укол и снова  деловая. Работаю уборщицей в конторе. Благо Полина на дойку пошла. Другая бы махнула хвостом — и в город. А эта терпит.

«Хочется вечером сесть на лавку и смотреть на звезды, но где там…»

Полина уже год работает дояркой. Много шутит и смеется, как ребенок, но в глазах грусть.

— Мое детство закончилось так давно, что я и не помню, было ли оно. Сейчас на моих плечах — ответственность за семью, — говорит она, — Мне 22, а чувствую себя пенсионеркой. Больше всего хочется выйти вечером на улицу с чашкой чая. Сесть на лавку и смотреть на звезды. Но где там… Спать иду в 11 вечера, встаю в 4 утра, иногда поваляюсь до 5 — прыгаю сразу в штаны и на работу. Первая дойка начинается в 5.30, вторая — в 12 дня, третья — с 17 до 22-23. Каждое утро роды у коров принимаю, за телятами смотрю. А еще огород, дети. Устаю так, что еле до кровати дохожу. Но есть плюс — похудела на 15 кг.

С работой в деревне непросто. Но доярки нужны всегда, а непьющие — на вес золота. Полина раньше коров в глаза не видела. Дома она получила диплом автослесаря-механика. Хотела поступать в морское училище. Война резко поменяла планы. Пришлось учиться доить коров, принимать роды и выхаживать телят.

— Первые дни я училась. Поехали в поле на тракторе! Я бегала вокруг коров и радовалась жизни. Как только началась работа — сразу перестала радоваться, — вспоминает Полина.

Работать на ферме тяжело физически. Болела спина. Первые месяцы Полина ходила вся в синяках:

— Корова запросто может лягнуть, не со зла, испугается или укусит ее кто. Да и характер у каждой свой. Но я не боюсь никакой работы, с 5 лет родителям помогала, да и животных люблю. И доить научилась, и телят принимать — надо просто «рубашку» прорвать и за передние лапы теленка, раз, и вытянуть.

«Люди удивляются, как я еще что-то покупаю. Да просто пить надо меньше»

Когда мы въезжали в Большие Лежни, встретили Наталью — она выгоняла в поле их самую ценную покупку — первотелку Багиру — корову взяли за 1000 рублей на полгода в рассрочку. Теперь у Полины из зарплаты каждый месяц высчитывают 176 рублей. Зато творог, молоко и масло — свое, хотя иногда нет времени и сил — проще купить.

— Молоко сдаем — по 45 копеек за литр. Зарплата у меня сейчас около 50 рублей. Хватаюсь  за любую возможность подработать. Сторожа, в отпуске заменяю, сейчас сезон черники — подписала договор с заготовительной конторой — принимаю дома чернику, которую местные собирают — получается по 20 копеек с килограмма, — рассказывает о семейном бюджете Наталья. — На семью в месяц получается около 300 рублей. Люди удивляются, как я умудряюсь еще что-то покупать. Да просто пить надо меньше. Взяла в кредит пылесос, духовку, и  мотокосу — она быстро себя отобьет. Не смотрите на руки, мне стыдно — еще ж два огорода, не успеваю себя в порядок привести. Хотя как женщине хочется каких-то радостей. Кофе и сигареты — вот пока и все мои удовольствия. А детей стараюсь баловать. Мороженое с зарплаты покупаю, даже игрушки иногда. Стараюсь, чтобы одеты были не хуже других. Любава в школу пойдет: что-то подрежем, что-то подошьем, подкрахмалим — наведем красоту.

— Мы даже попкорн делаем. В магазине он очень дорогой. А если подсушить кукурузу и бросить зерна в сковороду — получается ничуть не хуже, — говорит Полина. — Я еще подсолнухи посадила, но ни один не взошел. Это у Владика, брата, легкая рука — сыпнул горсть — всё выросло!

Босоногая детвора с радостью демонстрируют свое хозяйство. Сейчас они дома, на каникулах, а так их, как и всю сельскую детвору, автобус возит в сад и в школу.

Дети знают, что деньги с неба не падают, у каждого — свои обязанности. Даже 4-летний Мишка бьет мух в доме и сдает маме по копейке за штуку. 9-летний Владик притащил с поля две корзины травы — у кролей скоро обед. Любава показывает лысых новорожденных котят.

— Это соседская кошка пришла к нам в чулан рожать, — смеется Наталья, — Чувствует, что у нас безопасно.

Миша ловит их маленького охранника — собачку Люсю, а Владик приносит белоснежное облако с ушами — любимца Валеру.

— Пойдемте, покажем вам всех зайчиков! — кричит Любава.

— Не зайчики, а новозеландские белые кролики, — строго поправляет брат. — У нас четыре маленьких, три больших и ещё двое сдохли.

— Завела вот кроликов, а рука не поднимается убивать, буду так продавать. — говорит Наталья. — У нас еще петух есть и курица — через день по яйцу несет, хочу еще парочку купить. Я бы и от коня не отказалась.

— У нас тут все есть, даже змеи! — важно говорит Владик. — Ужей много, а вчера по ноге гадюка проползла, но вы не волнуйтесь, я ж в резиновых сапогах был.

«Море надо чувствовать, сынок»

Дома, перед отъездом Наталья, через блокпосты и неразбериху, повезла детей прощаться с морем. Младшему тогда было полгода, Любаве — два. Малыши ничего не запомнили и теперь перед сном вместо сказки Мишка просит рассказать:

— Мама, а какое оно, море?

— Разве об этом расскажешь? Море надо нюхать, море надо чувствовать, сынок…

Наталья хоть и вспоминает с грустью родину, но возвращаться не собирается:

— Не хочу жить в стране, где свои обстреливают своих, где людей друг на друга натравливают. Зимой я ездила в Чернигов и поняла, что отвыкла. В Беларуси нет этого напряжения, суеты, жизнь более размеренная, иногда даже слишком спокойная. Но зато едешь в автобусе и не надо кошелек покрепче прижимать, сумку из рук не выхватят. Везде есть свои минусы, у вас пьют, а у нас воровство и беззаконие. Какие планы на будущее? Я слышала, что многодетным можно строиться в Шумилино, в поселке. Может, попробуем, хочется, чтобы у детей была возможность в кружки ходить, учиться чему-то.

У старшей Полины из развлечений здесь — сходить раз в два месяца с подругой в клуб на дискотеку: танцы, пьянки, драки. Вот и всё.

Спрашиваю, о чем она мечтает.

— Какие еще мечты?! — отмахивается девушка. — Отдохнуть бы хоть чуток. Ну, может, замуж выйти. Раньше думала, вот бы мужа красивого, а теперь хочу доброго, этого достаточно. Но характер у меня сложный. Как-то пастух начал доярку бить, все стоят, молчат, пьяный же, страшно, а я вышла и стала перед ним.

Читать люблю. Дома, в Сартана, все перечитала. Вот говорят, «Мастер и Маргарита» — это сложно, но я сразу всё поняла. Фантастику люблю, мне все нравится, только чтобы не про войну. Открыть бы бумажную книгу, полистать страницы… Сейчас только с телефона читаю, когда на дойку еду. Когда была в Витебске, зашла в книжный магазин — ох, ну и стоят же нынче книги!

Полина давно не витает в облаках, а строит планы: сначала выплатить за корову, потом колхоз обещал дать направление — учиться на ветеринара. Мама сделает за лето операцию и немного придет в себя. А в Витебске можно жить в общежитии, экономить стипендию, подрабатывать хоть официанткой, хоть уборщицей или дворником — поддерживать братьев с сестрой будет легче.

Владик скучает по папе, от которого не осталось даже фото. И помнит, что в родном селе у него было много друзей. Здесь в его в 4-м классе — всего четыре человека.  Хочет стать полицейским, «потому что у них есть овчарки». Мечтает о лего или машинке на пульте управления, но понимает — это баловство и говорит, что велосипед в деревне куда нужнее. Мишка собирается стать помощником полицейского — тоже хочет большую собаку и, конечно, велосипед.

— Только обязательно с шинами на колесах! — волнуясь, дважды уточняет малыш. Он уже катался на старом велосипеде без шин и даже без колес.

— А я больше всего в мире мечтаю о разукрашке с пони, с наклейками, и о фломастерах, — открывает нам свои секреты Любава, крепко прижимая единорога с «раненой» ногой. — И хочу еще одного единорожку.

Любава и Миша не помнят ничего из прошлой жизни и прорастают в новую — учатся на белорусском языке и даже уже разговаривают на нем. Мечтают о том, о чем и все дети, и умеют радоваться тому, что есть — кроликам, собакам, телятам, чужим котятам, сосне возле дома и стареньким качелям.

Есть мечта, но нет денег

Иностранцы, которые обращаются за защитой в Беларусь, могут получить статус беженца, дополнительную защиту, временную защиту или защиту от высылки, — всё зависит от обстоятельств, которые были на родине. Кто-то бежал от войны, кто-то от политического преследования, кто-то по религиозным причинам. Семья Натальи получила дополнительную защиту, теперь каждый год нужно продлевать статус, пока не дадут вид на жительство.

На сегодня в Беларуси — 327 человек со статусом беженца (больше всего из Афганистана, Грузии и Сирии), 2 344 человека получили дополнительную защиту (в основном это граждане Украины, Сирии и Йемена), еще 398 иностранцев обратились с просьбой о предоставлении убежища, но решение по их заявлениям еще не принято (это в основном выходцы из Украины, Сирии и Узбекистана). Более шести тысяч человек находятся в статусе «лица без гражданства». Государство, Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев и Красный Крест помогают им найти жилье, устроиться в школу и на работу, получить медицинскую помощь. Но у детей остаются желания, на которые ни у родителей, ни у названных организаций нет дополнительных средств.

У детей Натальи — самые простые мечты. Но лишних денег на велосипед или разукрашку, к сожалению, нет. Точно такая же ситуация и в других семьях, которые бежали в Беларусь.

Чтобы сделать их счастливее, УВКБ ООН и Красный Крест попросили детей написать письма о своих мечтах. Ребята пережили большие потрясения, но остались такими же детьми, как и другие. Они не просят крутые приставки, гироскутеры и айфоны. У них очень простые желания — плавательный круг в виде фламинго, футбольный мяч, наполнитель для мягких игрушек, детское пианино.

Посмотрите, что пишут дети (орфография и пунктуация сохранена):

«Я обычная девочка и у меня, как и у других детей есть мечта, — пишет Маша. — Я мечтаю, чтобы моя семья всегда была здорова. Чтобы все инвалиды стали здоровыми. Чтобы нигде на Земле на было войны. Мечтаю иметь суперсилу, научится телепартации. Мечтаю научится летать. Мечтаю поплавать с дельфином и иметь солнечные очки. И красивый-красивый бирет для мамы. И хочу попасть в языковой лагерь».

«Я приехала с Украины, — пишет Марина, ей 10 лет. — Там идет война и поэтому я с моей семьей в Беларуси. Я мечтаю вырасти и стать художником. Но мне нужны краски в тюбиках, кисточки широкие и тоненькие. Но они очень дорого стоят. И еще я мечтаю иметь мальберт».

«Я с моей семьей приехали с Украины (Донбаса), — пишет Юля, ей 11. — Потому что там началась война. Я мечтаю получить ролики фиолетового цвета, или какого-нибудь другого. Но у моей семьи не хватает денег на эти чудесные ролики. У всех моих подруг есть ролики разных цветов. Только у меня одной нет. В моей семье пять человек вместе со мной, и поэтому не хватает  денег».

Детей таких более 700. Чтобы исполнить их мечты, нужно собрать 44 тысячи долларов. Все вместе мы можем помочь! Деньги собирает Красный крест. Как можно поддержать проект? С помощью кнопки «Пожертвовать» на официальном сайте. Или через ЕРИП: «Общественные объединения» — «Помощь детям, взрослым» — «Белорусский Красный Крест» — «Секретариат Красного Креста» — «Благотворительный взнос» — код акции 9048.  Или перечислить деньги на благотворительный р/с BY82BLBB31350100265026001001 в ОАО «Белинвестбанк», код банка BLBBBY2X, назначение платежа «Благотворительное пожертвование в рамках проведения акции «Мечты детей-беженцев». Все средства пойдут на подарки детям.

«Имена» работают только на деньги читателей. Вы оформляете подписку на 5, 10, 15 рублей в месяц или делаете разовый платеж, а мы находим новые истории и помогаем еще большему количеству людей. Выберите удобный способ перевода — здесь. «Имена» — для читателей, читатели — для «Имен»!