Двухлетний Егорка уже идет на поправку, но сопливит и дыхание пока жесковатое. Трехмесячная Алина еще температурит. У годовалых Пети и Максима держится кашель. Все эти дети — сироты из дома ребенка. Когда такие малыши болеют, мамы не берут больничный, чтобы вместе с ними лечь в больницу — мам у них нет. В отделениях больниц они остаются предоставленными сами себе. Но Егорке, Алине, Пете и Максиму повезло чуть больше, чем всем остальным брошенным малышам в нашей стране. Здесь, в пульмонологическом отделении детской областной клинической больницы в Гродно, с ними работает Жанна Заблоцкая — единственная в Беларуси няня, которая ухаживает за малышами, ненужными своим родителям. И на оплату ее труда денег сейчас практически нет.
Ирина Новик, журналист издания «Твой стыль», специально для журнала «Имена» понаблюдала за «экспериментальной» няней и поняла: таких нянь в Беларуси нужно явно больше.
Идею няни для детей, которые остались без родителей, привезла из Санкт-Петербурга волонтер Красного Креста Софья Белявская. Она психолог, и раньше работала в одном из петербуржских детских домов. В этом городе социальные няни в детских больницах работают уже несколько лет, сейчас их около полусотни, и оплачивают их работу благотворительные организации. Переехав жить в Гродно, Софья предложила найти нянь и для детей в гродненских больницах. Отбором кандидатки на это место занималась тоже она. Жанна Заблоцкая работает в новой должности всего больше года.
Чтобы пообщаться с необычной няней, прихожу в больницу в 11 утра, когда в больнице разрешены посещения. Жанна вот-вот должна появиться. Пока жду, наблюдаю такую картину. Молодая женщина выводит из палаты мальчика:
— Вот зашел к нам, — говорит она стоящему рядом мужчине в накинутом на плечи белом халате. Подводит малыша к двери напротив:
— Ты здесь спишь? Здесь твоя палата?
Малыш (позже я узнаю, что его зовут Егорка) молчит. Ему около двух лет и разговаривать он почти не умеет. Женщина отпускает его руку, он уходит по коридору дальше, отворачиваясь от двери палаты № 13.
— Надо же, и не ищет никто, — включается в разговор мужчина.
— Он детдомовский, — объясняет женщина, и уходит в другую палату, где ее ждет свой ребенок.
Сегодня в пульмонологическом отделении для детей-сирот из дома ребенка отведено две специальные палаты: № 13 и № 14. В каждой — детские кроватки и пеленальные столы. Сюда помещают пациентов до 4–5 лет. Старших размещают в общих палатах, где лежат дети из города вместе с мамами.
Через несколько минут появляется Жанна. Она держит на руках одного малыша лет полутора. Второй, такой же, идет рядом, то и дело отвлекаясь на множество интересующих его предметов. Идут медленно. Жанна ждет, пока малыш посмотрит на то, что его заинтересовало, потом подходит и зовет к себе, берет за руку — они делают вместе несколько шагов.
Другой мальчик, что еще недавно «бесхозным» бродил по отделению, тоже идет рядом с Жанной. Ее внимание делится сразу на троих.
В палате, у которой я жду всю процессию, спит в кроватке еще маленькая трехмесячная девочка. Алинка. От нее родители отказались совсем недавно.
На каждого медработника в отделении — около 15-ти пациентов, и это не оставляет возможности все время находиться с детьми-сиротами, которые часто сюда попадают с какими-нибудь болезнями.
Жанна, внештатная сотрудница Красного креста, работает здесь социальной няней уже второй год. Ходит к сиротам в больницу каждый день. Работает с 9 до 13. Это — полставки социального работника по гражданско-правовому договору.
На каждого медработника в отделении — около 15-ти пациентов, и это не оставляет возможности все время находиться с детьми-сиротами.
— Они так меня ждут, вхожу — подпрыгивать начинают в кроватках, улыбаются, узнают! — рассказывает Жанна. — А как они любят, когда их целуют! Просто расцветают все! Егорка, он уже вторую неделю в больнице, стал мамой называть… Он… Он всех стал теперь мамой называть. А сразу — молчал…
Летом детей в этом отделении гораздо меньше, чем в другие поры года. Всего для сирот в больнице выделено 8 кроваток. Бывает, что весной, зимой или осенью приходится доставлять дополнительные.
Жанна меняет малышам подгузники, моет и кормит их.
Но ее главная задача, считает няня, — в том, чтобы «успокоить, поиграть и поговорить с детьми, которые постоянно лежат одни в своих кроватках».
— Те, кто еще не умеет ходить, постоянно лежат одни. А те, которых в кроватке уже не удержишь, ходят по коридору отделения, куда ведет их детское любопытство, обживают очередное незнакомое пространство. Им же тоже нужна забота… Нужно подержать за ручки, приласкать, дать то человеческое тепло, которого детям-сиротам так не хватает.
В палате, куда мы заходим все вместе, нет даже стула. Только четыре детских кроватки. Жанна, по каким-то только ей понятным сигналам, определяет, что Егорка (который бегал одиноко по отделению) хочет пить. Переспрашивает малыша, подает ему чашку, придерживает.
Те, кто еще не умеет ходить, постоянно лежат одни.
В это время Максим уже убежал из палаты, а Петя перевернул коробку с игрушками под пеленальным столиком. Жанна улыбается, помогает ему выбрать одну, говорит что-то о порядке, гладит по волосам, придерживает за спинку.
Жанна говорит, что когда дети поступают в больницу, бывает жалко их настолько, что больше никаких чувств не остается — болезнь ведь никого не красит. А эти дети — они не такие, как домашние.
— Бывает, берешь нового малыша на ручки, обнимаешь, а он как кукла — не отвечает, не умеет обнять в ответ. Домашние на процедурах с мамами, и мамы все для них делают. А эти дети рано становятся самостоятельными. Вот с Егоркой приходим на процедуры, он сам на ингаляции маску держит, все понимает, хотя совсем малыш.
— Современными исследованиями установлено: если ребенок постоянно лежит в кроватке и смотрит в потолок, у него развивается «госпитализм» — происходит расстройство доверия к миру и даже снижается интеллект, — включается в разговор психолог Софья Белявская. — Мама же всегда берет ребенка на ручки, это для него очень важно и нужно — а тут — сложная ситуация, болезнь, а рядом — никого.
Софья вспоминает, что когда привезла в Беларуси идею «няни вместо мамы», ее знакомые и друзья не верили, что такое у нас возможно. Потому что Жанна Заблоцкая сегодня — это исключение из всех правил, эксперимент. Такие няни больше нигде не предусмотрены в штатном расписании детских больниц. Но настойчивость и вера в людей не позволили Софье сложить руки. Девушка давала объявление на интернет — форумах, стала рассказывала о поиске няни, и люди начали звонить, предлагать свои услуги.
Домашние на процедурах с мамами, и мамы все для них делают. А эти дети рано становятся самостоятельными.
— Пришлось почти кастинг устраивать, — рассказывает психолог.
Так и нашлась Жанна. Правда, заплатить ей нормальную зарплату сегодня практические нет возможности. За свой труд няня получает чуть больше миллиона рублей. Конечно, дети нуждаются в круглосуточной заботе, но это те расходы на оплату труда Жанны, которые может себе позволить Красный Крест.
Жанне Заблоцкой — 52 года. Она постоянно улыбается и на вопрос про зарплату отвечает, что пришла работать няней не из-за денег. Раньше Жанна вообще работала в армии, в одной из частей Гродно. Служила на разных должностях. Уходила на пенсию как начальник пункта связи.
— Когда я шла на работу, солдатики, что бы они ни делали, тут же собирались, строились и хором кричали издалека: «Доброе утро, Жанна Ивановна!» Командиры некоторые даже обижались — «развела тут детский сад!» А они же и правда — совсем дети…», — смеется Жанна. А в перерывах между службой Жанна помогала монахиням кормить бездомных в благотворительной столовой: «Бездомные тоже порой такие же наивные, как дети… Как обиженные, злые дети. Только они взрослые, их не исправишь. Но принять и помочь все равно нужно. Хотя бы сделать так, чтобы они не голодали…
Жанна говорит, что всегда жила помощью людям. Когда в семье умерла жена брата, а в скором времени и он сам сгорел в собственном доме во время пожара, двое их маленьких сыновей остались без родителей. И Жанна с мужем забрали их к себе.
— Сейчас мальчишки уже взрослые, у старшего свой ребенок есть, а мне они все равно — дети. Созваниваемся каждый день, помогаем друг другу, поддерживаем, — робко говорит няня-мама. В больницу она тоже пошла потому, что чувствовала: может помочь тем, кто без ее помощи не справится.
А к жизни у меня такое отношение: раз что-то происходит, значит, это как раз то, что мне сейчас нужно. Значит, я должна в этой ситуации чему-то научиться, что-то для себя открыть. Это не просто стечение обстоятельств. Надо прожить, пойти этот урок. Вот сейчас я нужна этим детям.
После выписки маленькие пациенты больницы возвращаются в детские дома. Кого-то из них могут забрать в приемные семьи или под опеку родственников. Возможно, все они найдут свой теплый дом и заботливых взрослых, которые всегда будут рядом. А может быть и так, что Жанна — последний в их жизни человек, который может подарить им столько тепла.
Сама Жанна считает, что таких нянь, как она, в белорусских больницах должно быть больше. Хотя и вспоминает, что поначалу столкнулась с настороженным отношением персонала больницы. Сейчас, говорит, — сдружились:
— Я же прихожу не их проверять, а свою работу делать, о детях заботиться. Так что и они меня приняли. Теперь наоборот, спрашивают, не нужно ли что, помогаю, подсказывают.
Специалисты больницы работу необычной сотрудницы действительно оценили.
— То, что появился такой человек, это очень хорошо, это — адвокация интересов детей, — говорит Романия Скоморошко, руководитель Гродненского отделения Красного Креста. — И мы, и сотрудники больницы убедились, насколько это нужно и важно. И какую пользу для всего отделения приносит даже один такой сотрудник.
Заведующая пульмонологическим отделением Ирина Марушко говорит, что пользу от няни прочувствовали не только дети из дома ребенка. Даже психологически остальным мамам с детьми стало легче:
— Одно дело, когда другой ребенок один бродит по отделению или плачет в палате — и совсем по-другому, когда есть кому за ним присмотреть. Всем в отделении лучше стало.
В Красный Крест уже обратились из детской инфекционной больницы с просьбой найти такого сотрудника и для них. Ведь туда поступают не только заболевшие малыши из дома ребенка, но и те, кого изымают из семей, если признают, что положение ребенка там социально опасно. Перед отправкой в детский дом их надо обследовать и, если нужно, полечить.
Как можно помочь
— Мы планировали, что социальная няня начнет работать в инфекционном отделении с этой весны, но ее нет до сих пор… — говорит Романия Скоморошко. — Этот год оказался финансово очень сложным, источники финансирования даже по сравнению с прошлым годом сократились. Мы видим, что денег просто не хватит, чтобы оплатить работу еще одной няни.
Чтобы Красный Крест смог оплатить работу Жанны и нанять еще одну няню, которая сможет целый год работать в больнице, надо собрать 25 миллионов рублей. В больнице, кроме лекарств, детям нужны еще и памперсы, кремы, присыпки, игрушки и книжки — как и любому ребенку в любое время.
Конечно, одна и даже две няни в больнице не решат всех проблем сиротства. Но если средства на оплату работы ее работы найдутся, еще десятки детей в больнице не будут молча скитаться по коридорам или сидеть одиноко в кроватках. Весной или осенью в больницу попадает и по десять пациентов. Тогда еще одну палату отдают детдомовским детям. Как ни крути, больше всего в незнакомой обстановке заболевшему ребенку нужен внимательный взрослый, которым может стать няня. Няня подует на уколотый во время анализа пальчик, она сменит мокрый памперс и спокойно покормит, расскажет сказку или напоет песенку. Врачам это делать некогда.
Если хотите поучаствовать в том, чтобы десяткам детей стало теплее, вы можете перечислить пожертвования.
«Имена» работают на деньги читателей. Вы присылаете 5, 10, 20 рублей, а мы делаем новые истории и помогаем еще большему количеству людей. «Имена» — для читателей, читатели — для «Имен». Нажимайте сюда и выбирайте удобный способ для перевода!