Команда ИМЕН перешла на «удаленку», но работать мы меньше не стали. Наоборот. Работы теперь только больше. В быстром режиме мы запустили большой сбор денег на средства защиты для медсестер Красного Креста и соцработников, которые ухаживают за одинокими пожилыми людьми на дому. Вместе с Красным Крестом запустили работу «Доброго телефона» для пожилых людей. В ближайшие дни откроем сбор на помощь учителям во время коронавируса. Мы запустили телеграм-канал, куда приходят сообщения от больниц со всей страны с просьбой купить необходимые сейчас средства защиты для медработников. А еще мы не забываем про другие, «некоронавирусные» проекты, которые продолжают помогать сотням людей, и им тоже нужна наша поддержка. Сейчас как никогда раньше стало очевидно, почему так нужны благотворительные фонды, которые могут помочь сразу тысячам людей, почему нужна именно системная помощь, а не адресная, одному человеку. 

Катерина Синюк, учредитель платформы:

— Если раньше нужно было ездить в офис и на деловые встречи, то в условиях самоизоляции все вопросы решаются за компом. Это очень удобно. 

Но проблема в том, что нагрузка на сотрудников ИМЕН увеличилась раз в 10 или 20! Есть некогда, спать некогда, телефон разрывается с утра до ночи. И даже ночью. Вчера, например, в 12 ночи я общалась с производителями средств защиты в Беларуси, которые сейчас вместе с Минздравом ведут переговоры об открытии новых производств, и нужны деньги на материалы, нужны люди, которые будут администрировать процесс и координировать его.

К нам сейчас ежедневно поступают сотни предложений и идей о том, как помогать, кто как хочет присоединиться. Но мало кто понимает, что для того чтобы организовывать помощь не тысячам, а сразу сотням тысяч людей нужны профессиональные менеджеры и координаторы. В команде ИМЕН работают люди, которые понимают, как организовывать на высоком менеджерском уровне проекты помощи и как документально оформлять договоры, вести проекты, отчитываться перед жертвователями, оформлять отношения с госорганами.

Но нам нужно гораздо большей людей в команду. Сейчас команда из 11 человек не может помочь всем. У нас есть 14 проектов, которые поддерживаем постоянно, что уже не мало. А сейчас мы помогаем медикам, соцработникам, на днях стартуем проект защиты учителей… 

Получится ли у нас расширить команду и нанять еще менеджеров? Пока непонятно. Можно прогнозировать, что когда страна и мир станут резко беднеть, то и пожертвований поступать будет гораздо меньше. А помощи социальным проектам, наоборот, потребуется больше.

Александра Ливергант, медиаконсультант:

— В начале февраля, когда я только приступила к работе в ИМЕНАХ, невозможно было предположить, что ситуация с коронавирусом примет общемировые масштабы. Изначально предполагалось, что часть времени я буду жить в родной Москве, а вторую часть — в Минске. Но случилось так, что в конце марта я улетела домой, а на следующий день Россия закрыла границы.

У меня странное чувство: физически нахожусь в Москве, а работаю с Беларусью. В России ситуация и с количеством заболевших, и с карантином совсем другая. Получается, одной ногой я нахожусь в будущем, в котором вы окажетесь через некоторое время. Отчасти это помогает мне планировать и предусмотреть какие-то редакционные вещи.

Я заметила, что люди хорошо откликаются на новые сборы ИМЕН при коронавирусе. Это очень многое говорит о стране, и о людях. Получается, что низовая солидарность эффективнее, чем государство. Государство осознает, что не обойтись без помощи общественности. Здорово, что создана совместная рабочая группа Минздрава, Минтруда и соцзащиты, Красного Креста и ИМЕН.

Для любой редакции ситуация с вирусом обернулась большой встряской и хорошей проверкой на прочность и гибкость. Я уже сталкивалась с похожими случаями, когда нужно было работать в экстремальных условиях и максимально сплоченно. Так спонтанно и оперативно с коллегами из новостной редакции Lenta.ru мы освещали атаку на башни-близнецы в Нью-Йорке и уход Ельцина в отставку. Очень здорово, что в кризисной ситуации редакция ИМЕН быстро отреагировала на вызов, моментально мобилизовалась и перестроилась. 

В самоизоляции я лишний раз убеждаюсь, что для редакционной атмосферы лучше работать вживую. В офисе проще и быстрее обсудить спонтанные идеи, которые приходят в голову. Частенько крутые темы рождаются за чашкой кофе или во время перекура. Но при этом электронные средства коммуникации не дают оторваться от редакционных процессов. Вся необходимая информация поступает, просто нет возможности реагировать на мимику, голос и поведение коллег. Поэтому как только появится возможность, я первым делом возьму билет в Минск и присоединюсь к ИМЕНАМ уже в оффлайне.

Екатерина Сергеева, и. о. директора:

— Работать на удаленке стало сложнее с точки зрения организации процессов и общения с командой. С другой стороны, это интересный опыт, а новыми инструментами можно будет пользоваться в дальнейшем. Сейчас усложнилась работа с проектами из-за их срочности в связи с коронавирусом. Если раньше за один проект отвечал один человек, то сейчас мы распределяем ответственность между своими сотрудниками, волонтерами, представителями партнерских проектов и организаций.

Кроме этого, у нас большая команда и не все сервисы позволяют делать полноценные видеочаты и созвоны. В последний раз мы потратили 40 минут на то, чтобы все сотрудники смогли подключиться к сервису. В офисе обсудить планы на неделю было гораздо проще. 

Мне из дома работать очень неудобно, у меня нет рабочего места. Все приходится делать либо на табуретке на кухне, либо на диване, в котором я уже просидела впадину. А еще трудно соблюдать границы. Если в офисе делаешь перерывы на обед или разминку, то дома все сливается в один большой рабочий день. Переговоры, деловые переписки и звонки не заканчиваются после шести, а выйти прогуляться получается только ближе к ночи.    

Катерина Киселёва, главный редактор:

— С технической точки зрения сложностей в управлении редакционным процессом нет. Все то, что я делала в офисе, делаю и на удаленке — разговариваю с журналистами, обсуждаю темы, строю планы, вычитываю тексты. 

Правда, из-за коронавируса объем работы стал больше, так как появились новые проекты. ИМЕНА никогда так сильно не зависели от новостной повестки, как сейчас, и как социально направленное медиа в сложившейся ситуации мы не можем оставаться в стороне. Материалов приходится делать больше и готовить их нужно быстрее. У нас чаще стала обновляться новостная лента в социальных сетях. Сейчас очень сложно точно спланировать неделю, так как ситуация может резко поменяться в любой момент. Это, конечно, стресс, который постоянно держит в напряжении.

Контент сдвинулся в сторону темы коронавируса. Но мы продолжаем рассказывать и о других наших проектах. Многие из них поменяли формат работы, о них стало тяжелее писать. Раньше можно было в любую точку страны отправить журналиста и фотографа, а сейчас приходится выбирать форматы и истории с наименьшей необходимостью куда-то выезжать. Потому что это вопрос безопасности как авторов, так и героев наших историй.

Но не смотря на усталость, я очень рада, что у меня есть работа. Сейчас, когда из-за кризиса многие люди теряют рабочее место и остаются ни с чем, работа сама по себе становится огромной ценностью. 

Юлия Волчек, продюсер партнерских спецпроектов, фоторедактор:

 — Когда я перешла на удаленку, в первую неделю у меня возникали проблемы с самоорганизацией. Такая возможность после офиса — своеобразная отрада. Можно позже проснуться, прилечь на диванчик среди дня, расслабиться. Из-за этого рабочий процесс шел медленно. Сейчас уже привыкла, и меня ничто не отвлекает. Только фикус, но он не отнимает много времени. А еще хочу познакомиться с соседями сверху, которые периодически делают ремонт и успокаивают плачущего ребенка.

Из-за карантина у меня провисла часть работы с партнерскими проектами. Встреч с партнерами мы не организовываем, а только созваниваемся. К концу дня стала больше уставать, так как практически все время провожу за компьютером. В конце шестидневной рабочей недели у меня лопнул сосуд в глазу. Тогда поняла, что пора отвлечься от компьютера. У меня работать дома получается эффективнее, так как в офисе часто отвлекаюсь и много времени уходит на разговоры с коллегами.

Екатерина Шарай, руководитель проектного отдела:

— На самоизоляцию я шла сознательно, так как пообщалась с людьми, которые вернулись из-за границы. Решила посидеть дома, чтобы никого не подвергать риску. За четыре недели работы в домашних условиях я очень устала. Работы прибавилось из-за новых проектов. Сложно выстроить границу, когда работа заканчивается. А еще соскучилась по неформальному общению с коллегами. В идеале, я бы миксовала работу на дому и в офисе.

У проектов, которые мы поддерживаем, в сложившейся ситуации сократилось количество очных визитов к подопечным. Люди, где это возможно, перешли на удаленное консультирование. Наши сборы на проекты, которые не связаны напрямую с коронавирусом, потихоньку снижаются, уменьшается и количество подписок. Скорее всего, привлекать деньги краудфандингом станет сложнее. И сейчас особенно важно, чтобы мы объединялись, потому что социальная сфера как никогда нуждается в поддержке, и наши проекты в том числе.

Ульяна Рудович, фандрайзер:

— Работы сейчас стало очень много — принимаем запросы от больниц и связываем врачей с теми, кто хочет помочь. Это две мощные волны, которые тонизируют и не дают отвлечься с раннего утра и до глубокой ночи. Толком ни поесть, ни поспать, не говоря уже о хозяйстве. Не остается времени и на хобби. Уже три недели, как я забросила французский и метафизику. Но жаловаться не собираюсь. Жаловаться могут только врачи: они сейчас работают, как каторжные.

Зато мне очень повезло с местом. Один хороший человек разрешил мне пожить это время в его домике в деревне в живописной и дзенской местности — под Логойском. Здесь горы и невероятные закаты — такая неботерапия. Это бонус удаленки. Вечером стараюсь поймать момент и прерваться на чай, посмотреть, как солнце медленно ныряет в лес. Есть и еще один плюс: моя дочь-подросток вдруг стала готовить мне горячие ужины, вести хозяйство и шить маски. Я даже спросила у нее: «Кто ты, девочка и что ты сделала с моей Варей?»

Лариса Малахова, журналист:

— Самоизолироваться мне пришлось больше месяца назад: по очереди с сыном болели ветрянкой, а потом больничный плавно перешел в карантин. Для меня нет ничего нового в удаленке, так как раньше работала фрилансером и писала из дома. Единственное, тогда ребенок ходил в сад, а сейчас он тоже дома. Сосредоточиться сложно: только я погружаюсь в статью, малой залетает на кухню, просит поесть, попить, поболтать, поиграть. В итоге, приходится писать ночью.

На карантине мне очень не хватает командировок и глубоких, требующих погружения историй. Пара интересных тем подвисла, от чего я очень страдаю. А еще много быстрых материалов про коронавирус. Эта тема тяжелая, в ней много страхов и грусти. Остается ощущение пожара, который все пытаются тушить на бегу. И от этого тоскливо: все наши проекты — это про жизнь, а коронавирус — про выживание. Плюс ко всему, я не люблю писать бегом и не видеть глаза героя во время разговора. 

Татьяна Гордиевич, бухгалтер:

— Для меня удаленка — это привычное явление, так как до ИМЕН я лет пять частично работала из офиса, а частично из дома. Бухгалтерская программа, которая нужна мне для работы, находится в облачном хранилище — к ней возможен доступ с любого места, где есть интернет, все платежи и раньше проводились дистанционно. Однако полностью самоизолироваться не получается. Например, при регистрации иностранной безвозмездной помощи сохраняется бумажный документооборот, его в онлайн не перенесешь.

Работать дома мне нравится больше. Просто сама по себе я домоседка. И работать с цифрами лучше, когда ничто не отвлекает, как в офисе. Дома можно более гибко спланировать свой день: если начну раньше — значит быстрее закончу, и наоборот. Но живого общения с коллегами очень не хватает. Как бухгалтер я хорошо чувствую, что в последнее время наши читатели очень активизировались и делают перечисления.

Мария Жуковец, координатор проектов:

— Лично меня работа дома бесит и напрягает. И это я всего второй день на удаленке. Очень неудобно решать какие-то вопросы с коллегами. Я предпочитаю личное общение, а не звонки и переписки. Но с этим коронавирусом даже я словила панику и решила по возможности оставаться дома. Правда, здесь совершенно не та продуктивность. Постоянно что-то отвлекает — то ребенок, то диван. Никакого режима. 

Работа с проектами тоже перестроилась. В основном, мы с ними общаемся по почте или телефону. Приходится обходиться без личных встреч, и это не удобно. В ситуации коронавируса страдают многие наши проекты, денег на них приходит меньше. Они вынуждены менять процесс работы, консультировать подопечных по удаленке.

Александр Васюкович, фотограф:

— Я фрилансер. Мне не платят фиксированную зарплату и мне постоянно нужно работать, чтобы было за что жить. Поэтому я не могу позволить себе самоизоляцию. Я не в группе риска и маловероятно, что со мной может что-то случится из-за коронавируса. Конечно, стараюсь не посещать места, где бывают люди постарше, к родителям прихожу в маске и вымыв руки. Возможно, я стану одним из первых переболевших коронавирусом, даже в скрытой форме, и создателем коллективного иммунитета. Для себя решил, раз все равно постоянно нахожусь на улице, то буду жить обычной жизнью и ходить в те же бары, которые любил всегда.

К тому же, я не могу, как пишущий журналист, делать свою работу дистанционно. Конечно, можно сделать фото в скайпе, как это сейчас стало модно, но большого смысла в этом не вижу. Мне все равно нужно находиться с камерой в центре событий. Работы стало меньше, потому что многие сейчас самоизолировались и не хотят к себе никого подпускать. А по телефону их снять я, увы, не могу.

Вероника Уласевич, журналист:

— К штату ИМЕН я примкнула недавно. Мечтала работать в офисе, так как до это полгода была фрилансером и писала из дома. Попросила найти мне место в офисе и установить компьютер. Как только, наконец, обустроилась на рабочем месте, на тебе — карантин. Конечно, немного расстроилась, но от самоизоляции не отказалась. Самой не хочется заболеть, да и коллег заразить тоже. Очень сильно переживаю за возрастных родителей и за героев своих материалов — они, как правило, в группе риска.

Работать стало неудобно. Весь день проходит за компьютером и на телефоне. Мне очень не хватает личных встреч с героями, полноценных интервью и репортажей. Когда не вижу человека в лицо, очень трудно передавать его эмоции и чувства. А еще журналистика всегда привлекала меня спонтанными поездками и не запланированными встречами. В условиях карантина с этим, увы, придется повременить.

Сейчас нам очень нужна ваша поддержка!

Мы не получаем гранты, у нас нет государственного финансирования. ИМЕНА работают только благодаря вашей помощи.

Друзья! Нажимайте кнопку Помочь и оформляйте ежемесячную подписку с карты — так вы дадите возможность работать ИМЕНАМ не только сегодня, но постоянно. Или оформляйте разовый перевод через наш сервис или систему ЕРИП. Ваши 5-10-20 рублей позволят нам и дальше поднимать и помогать решать социальные проблемы, запускать и вести проекты, которые помогают не одному, а сразу десяткам и сотням людей, рассказывать истории о том, как эти проекты работают и кому помогают, готовить отчеты, чтобы вы точно знали, куда были потрачены ваши пожертвования.