В белорусских интернатах живут около 1 000 подростков. Каждый год десятки из них выпускаются и начинают самостоятельную жизнь. Но быть взрослым и жить самостоятельно получается далеко не у каждого. Они просто не знают, как это делать. Почитайте историю Саши, который в свои 30 лет так и не стал взрослым.

Саша одет в джинсы, не по сезону тонкую куртку и прохудившиеся ботинки. Это вся зимняя одежда, которая у него есть. Он берет в руки прозрачный файл с документами, это единственная аккуратная вещь у него в доме. Саша едет в суд, где рассматривается дело о том, вернут ли ему квартиру, из которой выселили четыре года назад за то, что не оплачивал коммунальные услуги. 

Саша выходит в тамбур и просовывает сложенную в несколько раз бумажку между дверью и косяком: ни замка, ни ручки на двери нет. 

Дома остаются ждать Света и две собаки. Света — одноклассница Саши, они вместе жили в интернате. Теперь вместе живут в ее квартире, которую Свете дало государство после выпуска. Как долго они смогут тут жить, неизвестно. У них накопился большой долг, свет уже отключили. Света не работает, она под домашним арестом — долги по алиментам за двух детей, которых родила и оставила. Зато двух собак Саша и Света взяли в приюте, потому что нельзя же псам быть бездомными. 

В квартире фоном постоянно играет радио. «Я меломан», — объясняет Саша. Говорит, что в детстве у него замечали неплохие музыкальные данные, учительница даже предлагала ему поехать на Евровидение, «у нее там были какие-то связи». Но Саша отказался. 

— Я в караоке больше ста баллов получаю, — говорит Саша, — но музыкальный бизнес — это не мое.

— А чем бы ты хотел заниматься?

— Не знаю, можно в «Евроопт» пойти упаковщиком. Там зарплаты хорошие. 

Сашины связи

Мы спускаемся на первый этаж и идем к остановке прямо за домом.

— Свету же могут выселить, как и тебя, за неуплату. Что тогда делать?

— Не знаю, у нее же нет таких связей, как у меня.

Сашины связи — это Катя Синюк (основательница платформы ИМЕНА — прим.ред.). Они знакомы уже семь лет. Все эти годы Катя упорно пытается помочь Саше наладить жизнь, а у Саши всякий раз случаются обстоятельства, из-за которых жизнь только разлаживается. 

Саше было семь, когда органы соцопеки забрали его у сильно пьющей мамы и отправили жить в интернат. Интернат не простой, а для детей с психофизическими особенностями. У Саши была задержка развития. Он и сейчас в свои 30 походит скорее на подростка, чем на взрослого мужчину. 

Саша окончил школу, отучился в колледже на озеленителя, потом государство бесплатно выдало ему квартиру. На «подъемные» деньги Саша купил диван. На помойке нашел стол и табуретки. Но как жить дальше — не знал. За пару лет Сашина квартира превратилась буквально в притон. У Саши жили несколько его одноклассников. Свои квартиры, выделенные государством, они сдавали — так у них появлялись деньги, чтобы жить. 

Катя тогда работала журналисткой на портале tut.by и написала статью о том, как живут выпускники сиротских интернатов. Статья вызвала большой резонанс. После нее на одного из братьев, которые помогали сиротам сдавать жилье, было возбуждено уголовное дело за мошенничество с соцжильем, а Совмин принял закон, который запрещал сдавать в аренду полученное от государства жилье, и гарантировал сиротам помощь сразу нескольких ведомств — министерств образования соцзащиты и внутренних дел  — чтобы получили жилье, образование и нашли работу.

Когда Катя приехала к Саше в следующий раз, спустя два года, у него в квартире, помимо одноклассников и бродячих собак, жили обездоленные проститутки. Их привел Сашин одноклассник, девушки работали на трассе, а жили — в лесу, мерзли. Саша пожалел их и приютил. «Бедные девки», — говорил Саша. «Бедный Саша!», — думала Катя, понимая, что ни громкое расследование, ни новые законы никак не изменили его жизнь. 

— Я тогда пообщалась с его окружением. Все эти Юры, Артуры, эти девки — у них уже или алкогольная зависимость, или в тюрьме посидели. И Саша среди них как такой цветок. Я поначалу думала, что он животных мучает, а он их подбирал и домой тащил, потому что жалел. И этих бедных девок жалел. Я удивляюсь, как он не испортился, никого не убил, никакое мошенничество не замутил. Не потерял эти добрые качества, живя в таком говне. 

Катя привозила продукты, давала деньги, оплачивала телефон. Но такая помощь пошла Саше только во вред, как говорит Катя, «он просто сел на голову». Его уволили за прогулы из ЖЭСа, где он работал дворником. Ему нечем было платить за коммуналку. Долг копился. И в итоге, по рассказам Саши, пришла милиция, уложила мордой в пол, дала 10 минут на сборы — Саша оказался на улице. У него не было ни жилья, ни работы, ни планов на жизнь. 

«Он не умел на автобусе ездить!»

— Наш автобус через пару минут, — говорит Саша, посмотрев расписание. 

Это теперь он знает, куда, на чем доехать. А несколько лет назад не умел даже этого.

Когда Сашу выселили из квартиры, Катя поняла, что помогать ему нужно, по принципу «не рыбу, а удочку». Показала сайты, где можно найти работу, предложила встать на биржу труда. Саша довольно быстро нашел работу по объявлению, в одном из ресторанов быстрого питания. Но чтобы устроиться туда, нужно было собрать документы, пройти медкомиссию. В свои 26 лет, он не представлял, как это сделать.

— Он не мог элементарно по городу проехать, не знал, как добраться из одной точки в другую, ничего не понимал. Я ему объясняла самые простые вещи. Смотрела в интернете, какой автобус куда идет, говорила, как ехать. И он стал делать сам. 

Долго на новой работе Саша не задержался. Украл рюкзак у одного из посетителей кафе и сбежал. Зачем он это сделал — не понятно. На телефонные звонки — не отвечал.  

— Через несколько дней он сам позвонил и говорит «Катя, что же я наделал! Мне так стыдно, я хочу перед этим человеком извиниться». А потом опять перестал выходить на связь. И я тогда подумала, что это, наверное, та самая точка невозврата, что я зря в него верила. Что все-таки обстоятельства и окружение его испортили. Но через несколько дней мне позвонили с его работы, сказали, что он вернул эту сумку, извинился и попросил возместить ущерб из его зарплаты. Что-то хорошее в нем было, вот эта какая-то честность, которая меня и подкупила. 

В автобусе

Мы садимся в автобус, до суда недалеко, всего пару остановок. Интересуюсь, есть ли у Саши талончик.

— А мне не надо. Меня как-то контролеры поймали, я им показал паспорт, что у меня ни прописки, ничего нет. Они и отпустили, что с меня взять, — говорит Саша. — О, а в этом доме Димка живет, одноклассник мой, каждый день на рогах домой приходит. Жена его, Ленка, тоже одноклассница, поехала сегодня на работу к нему просить, чтобы детские ему на карточку не переводили, а ей отдавали. А то он все пропивает, и ребенка кормить нечем.

Друзей, кроме одноклассников, у Саши нет. Многие из них живут недалеко от Саши, они каждый день созваниваются, делятся какими-то бытовыми новостями.

— Саша, а кто виноват в том, что ты вот так живешь?

— Я сам виноват.

— А чему вас учили в интернате?

— Математике, предметам разным.

— А картошку чистить? Макароны варить?

— Не, этому не учили

— Что-то рассказывали, как жить после выпуска из интерната, что делать?

— Не, просто говорили, что там будем сталкиваться с разными трудностями.

— А как с ними справляться?

— Нет, про это не говорили. 

В Беларуси нет сведений о том, что происходит с сиротами после выхода из интернатов, как они устраиваются в жизни, получают ли образование, кем работают. Лишь по отдельным проблемам сирот можно найти информацию. Они чаще становятся жертвами преступлений и среди них выше уровень самоубийств. Высшее образование получает лишь шестая часть детей-сирот.  

Украинская организация «Одна Надежда» приводила такие данные: 50% выпускников интернатов совершают преступление, 20% становятся бездомными, 15% совершают попытку суицида, лишь 1% получает высшее образование.

Дети, оказавшись в интернате, получают психологическую травму из-за разлуки с родными. Живут в закрытой системе, имеющей мало общего с реальной жизнью. Самые простые навыки — покупка продуктов или одежды, приготовление еды, стирка — там, в интернате, для детей недоступна. Одежду им выдают уже чистую, еду подают готовую. В одном из интервью выпускник интерната рассказывал, как был удивлен тому, что чай не сладкий сам по себе, а в него нужно добавить сахар — в интернате им давали чай с уже размешанным сахаром. 

И вот, выходя из микромира готовых вещей, сирота вдруг должен научиться планировать свой бюджет, понимать, сколько денег ему нужно на еду, сколько — на проезд, на покупку одежду, на коммунальные платежи — ничего из этого Саша не умел.

— Помню ходил на почту, подавал показания за свет, они мне все время говорили, что я неправильные подаю. А я что, знаю какие? Там на этом счетчике постоянно цифры меняются. Я потом плюнул, просто по пятьдесят киловатт оплачивал и все. 

8 квадратов

От остановки до Саша идет быстрым шагом: то ли из-за холодной погоды, то ли волнуется. На входе протягивает паспорт милиционеру, называет кабинет и быстро поднимается на третий этаж. До заседания еще 10 минут. Мы садимся на скамейки возле кабинета судьи. Через пару минут приходит адвокат Саши.

Адвокат появился у него случайно. У Саши был долг за телефон. Ему позвонил мужчина, по Сашиным словам, это был заместитель прокурора, но кто на самом деле — неизвестно, и сказал, что нужно оплатить долг. Саша отвечал, что денег у него нет, он не работает, потому что нет регистрации, и дома у него нет, и вообще все плохо. Почему этот неизвестный мужчина проникся историей Саши, не понятно. Но он посоветовал обратиться к адвокату и пообещал, что она проконсультирует Сашу бесплатно. Адвокат действительно взялась помочь. Сначала консультировала бесплатно до суда. Потом Катя Синюк нашла спонсора, который оплатил услуги адвоката, чтобы он мог представлять Сашины интересы в суде.

— Саша, не забудь, когда судья в начале спросит, есть ли у тебя какие-то ходатайства, скажи, что твои интересы буду представлять я как адвокат. Понял?

— Да.

Секретарь приглашает нас зайти в кабинет. Я еще раз шепотом напоминаю Саше про ходатайство. В этом деле Саша ответчик. Прошлый иск о выселении суд отменил. Теперь истец, ЖРЭО Фрунзенского района, подает новый иск. Также на стороне истца Администрация района. 

Судья рассказывает суть дела. Саша внимательно слушает, стоя на дрожащих ногах. 

— Истец, у вас есть ходатайства?

— Нет.

— Ответчик?

— Нет.

— Ну как же, Александр Васильевич, — обращается судья к Саше. — У вас же есть ходатайство об адвокате.

— А, ну да, точно.

ЖРЭО Фрунзенского района представляет молодой упитанный человек в очках, буднично зачитывает: «выселить…» «долг за коммунальные услуги…» и все время поглядывает на часы. Третья сторона в лице невысокого щуплого мужчины, одетого в серый, чуть великоватый костюм поддерживает иск, и объясняет, что вернуть квартиру нельзя, там уже живет другой человек, а еще в ней ЖЭС делал ремонт, и значит, если квартиру вернут, Саше нужно будет оплатить этот ремонт, а это очень дорого. 

В новый иск добавили важный пункт — предоставить для проживания комнату 8,4 метров квадратных. 

— Это маленькая! — возмущенно шепчет адвокату Саша.

— Вы согласны с иском? — спрашивает судья.

— Мы с клиентом обсудим. И хотелось бы увидеть эту комнату, пригодна ли она для проживания, — говорит адвокат.

— Хорошо. Следующее заседание состоится 26 марта. 

В коридоре адвокат еще раз разъясняет Саше итоги заседания  и обещает вместе с ним посмотреть комнату. 

Мы возвращаемся к Саше домой. Идем пешком. У меня нет мелочи на талончики, а в паспорте — прописка, контролеры меня так просто не отпустят.

— Восемь квадратов — это маленькая! — продолжает возмущаться по дороге Саша. — Юрке вон тогда семнадцать метров дали.

Саша может отказаться от этой комнаты и продолжить судиться за потерянную свою квартиру, но для этого ему, как минимум, нужно погасить долг за коммунальные услуги. 

— Пойду завтра в жэс, узнаю, может, там долг небольшой.

— Саша, а сколько у тебя есть денег, чтобы оплатить долг?

— Ноль рублей.

— Долг даже в десять рублей для тебя большой, у тебя нет этих денег, где ты их возьмешь?

Саша пожимает плечами.

— Ну да, надо хоть съездить посмотреть, что там за комната.

«Я чувствую свою вину за то, что случилось с Сашей»

Вряд ли жизнь Саши как-то изменится, даже если он получит эту маленькую комнату, даже если будет регистрация и он устроится на работу. Найдется десяток обстоятельств, которые помешают ему жить какой-то жизнью, что-то пойдет не так, он будет ждать, что появится Катя, или позвонит какой-то добрый мужчина, или найдется адвокат — кто-то, кто захочет решить его проблемы. 

Мы долго обсуждали с Катей ситуацию Саши, я не могла понять, зачем она помогает ему, почему верит в него, возмущалась его пассивностью. И поняла — мы не можем возлагать всю ответственность на Сашу. Там, на суде, мне хотелось задать один вопрос: кому Саша может предъявить иск за то, каким он стал? Он не выбирал, не просил, чтобы его отправляли в интернат. Пришло государство в лице органов опеки, решило, что мама у Саши — плохой родитель и не справляется с воспитанием. Взяло роль родителя на себя. Справилось ли оно с воспитанием Саши? Нет — у него была чистая постель, одежда, горячая еда, но чистое белье не помогло ему стать взрослым человеком. 

— Я чувствую свою ответственность за то, что случилось с Сашей, — говорит Катя. — Мы за свои налоги создали для него систему полнейшего иждивенчества. Дети совершенно не умеют самостоятельно устроить свою жизнь, спиваются, становятся преступниками. И потом мы тратим свои налоги еще и на то, чтобы содержать их в тюрьмах. Я из истории помню такой факт, как ставили эксперименты над людьми: брали изогнутую вазу, туда помещали человека, и вот у него тело такими зигзагами становилось. Кто в этом виноват, условия, обстоятельства или сам человек, что у него тело зигзагами? С сиротами то же самое. Мы сами помещаем их в условия, в которых нет возможности учиться самостоятельности и ответственности. Если изменить среду, условия, я уверена, таких историй, как Сашина, будет гораздо меньше. Или не будет вовсе.

Быстро систему сиротских интернатов не переделаешь, но это не значит, что ничего нельзя сделать. Чтобы подготовить детей к самостоятельной жизни, Центр помощи детям-сиротам «Нити Дружбы» подбирает патронатных воспитателей, они становятся для детей значимыми взрослыми, которым можно доверять, которые станут примером, научат основным бытовым навыкам, помогут получить профессию. Они обучают ребенка тем же вещам, что и родители в семье: как готовить еду, пользоваться деньгами, как ездить на транспорте, куда поступать, как строить отношения с людьми. 

— Десять-пятнадцать лет — это золотое время, когда ребенку можно объяснить, что в его жизни может появиться человек, который поможет ему, — объясняет руководитель проекта Артем Головий. — Не мама, не папа, не спонсор, а друг. В этом возрасте реально перезапустить систему. Какие бы травмы ребенок ни пережил, какие бы трудности у него ни были, если с десяти до пятнадцати лет правильно выстроить коммуникацию, то можно начать воспитание с чистого листа. С детьми старше пятнадцати лет это делать сложнее, у них уже сформировано свое мировоззрение, есть опыт, и чем старше, тем сложнее. Впрочем, шанс есть даже со взрослыми людьми. К сожалению, мы не всегда копаемся в их историях, не понимаем, что они сироты и ничему не научились в детском доме. Есть ребята, которые хотят изменить свою жизнь и хватаются за любую возможность, и часто рядом с ними появляются люди, которые готовы их поддержать, это важно. Попался ему нормальный начальник на работе, который не орет сразу, а подсказывает — это уже вселяет надежду. 

Как вы можете помочь

Центр помощи детям-сиротам «Нити Дружбы» — негосударственный некоммерческий проект. Он работает только благодаря финансовой помощи неравнодушных людей. 

Найти и подготовить патронатного воспитателя — это непростая и ответственная работа сотрудников Центра, которая занимает много времени.

Сначала опытный психолог Центра встречается с ребенком, разговаривает, узнает его особенности, определяет, какой взрослый может стать для него патронатным воспитателем. Затем психолог и педагоги Центра ищут  взрослых, которые хотят помогать детям: проводят информационные встречи, собеседования, обучают будущих патронатных воспитателей по разработанной программе. А после этого — повторное собеседование и снова консультации. Такой долгий путь помогает выбрать именно тех взрослых, которые действительно готовы стать патронатным воспитателем, не представляют для него какой-либо угрозы и готовы взять на себя ответственность за ребенка. 

Только после этого происходит личное знакомство взрослого и ребенка. Психологи Центра сопровождают ребенка и патронатного воспитателя даже тогда, когда пара сформирована.

В год «Нити Дружбы» могут подобрать патронатных воспитателей для 50 ребят из детских домов. Для беспрерывной работы Центра «Нити дружбы» нужно стабильное финансирование.

На работу проекта в 2021 году ИМЕНА собирают 90 482 белорусских рублей. Эти деньги идут на оплату работы психолога, социальных педагогов, руководителя проекта, бухгалтера, а также на оплату интернета и связи, аренду офиса. 

Пожалуйста, поддержите этот важный проект! Каждый ваш рубль дает шанс ребенку из детского дома на нормальную самостоятельную жизнь. Нажимайте кнопку Помочь и оформляйте ежемесячную подписку (автоматическое списание с карты выбранной вами суммы один раз в месяц) или делайте разовый перевод на любую удобную сумму. 

ИМЕНА работают только на деньги читателей. Вы делаете перевод  5, 10, 20 рублей или оформляете ежемесячную подписку с карточки, а мы готовим новые истории и запускаем социальные проекты, которые помогают не одному, а  тысячам людей. Нажимайте сюда и выбирайте удобный способ для перевода!