Бывший милиционер из Лиды Иван Снитко 19 лет боролся за порядок в своем городе, задерживал правонарушителей, а когда пришло время уйти на пенсию, то оказалось, что те, кого Иван Николаевич когда-то задерживал, получают пенсию, а он, милиционер, — не получит. «Некоторые из тех, кого я в свою бытность работы в милиции задерживал, сейчас при встрече мне так и говорят: «Ну что, Николаевич, государство о тебе позаботилось? Мы на хлеб получаем, а ты ни черта не получаешь», — грустит Снитко. Безденежная старость настигла и инженера Викторию Петровну из Минской области. Женщина семь лет ухаживала за людьми, которым нужна была помощь, но в старости государство отказало ей в пенсии. Сейчас ей помогает муж и добрые люди — кто картошкой, кто яблоками. С обидой на государство живет Наталья Топчиева из Борисова и еще многие люди. «Имена» рассказывают о том, как живут белорусы, которые в старости остались без пенсии.

Для того, чтобы в старости получить пенсию, государство будет изучать: 1) сколько лет вы отработали (трудовой стаж) и 2) сколько лет вы платили страховые взносы в Фонд социальной защиты населения (страховой стаж). Иэ этого и складывается пенсия. Однако многие люди не понимают разницы между этими стажами, не понимают, на что и один, и второй стаж влияют, а с тех пор, как за последние два года увеличилось и количество лет, в течение которых людям для получения пенсии нужно платить страховые взносы, всё стало как-то и вовсе запутано для обывателей. Поэтому пока одни белорусы возмущаются низким уровнем пенсий в стране, Виктория Петровна и Иван Николаевич вынуждены бороться за то, чтобы пенсию получить в принципе. Таких, как они, по оценкам экспертов, в Беларуси десятки, а может, и сотни. Тех, кто не учел, что законы, по которым они работали, были одни, а условия по выходу на пенсию теперь совсем другие.

Что изменилось? За последние два года период страховых выплат на пенсию увеличился с 5 до 15,5 лет. А это значит, что для получения пенсии отработать (с выплатой страховых взносов) надо в три раза больше, чем раньше. Если по каким-то причинам людям не хватило нужных для получения пенсии выплат страховых взносов, теперь доработать эти годы просто нереально, отсюда и столько сложностей. Многие из тех, кто угодил в подобную ловушку страхового стажа, уже просто не успеют его наверстать, и, соответственно, так и останутся без пенсий. В ловушку уже угодили и могут угодить сразу несколько категорий людей: те, кто был несколько раз декрете, слишком долго ухаживал за инвалидами или стариками, отработал в силовых структурах меньше 20 лет или долго учился.

«Если бы не муж, я была бы обречена на нищую старость»

Наталья Топчиева, Борисов, 55 лет. Отказали в пенсии, потому что не учли период ухода за ребенком-инвалидом с 18 до 25 лет. Несмотря на то, что эти семь лет женщина работать не могла.

Когда Наталья Владимировна Топчиева училась в университете на психолога, она совсем не планировала, что в своей жизни работать почти не будет. Однако родился первый сын, затем второй, а потом дочь. Средний сын Дима, которому теперь 25, получил родовую травму. Он инвалид первой группы и говорит, что не смог бы обходиться без мамы, «которая делает для него всё». Не мог, когда был маленьким, не может и теперь. А мама гордится тем, что Дима закончил девять классов, хорошо говорит, хотя до трех лет молчал. Еще сам кушает и передвигается на коляске по дому. Чтобы всего этого достичь, надо было много-много работать — во времена, когда система реабилитации была развита гораздо меньше, чем теперь, а памперсов не было. Белье стирали, стирали и снова стирали.

Мне по сути не оставили выбора — работать или нет. Я не могла оставить Диму одного более, чем на час!

Матери, воспитывавшие детей-инвалидов, имеют право на пенсию по возрасту по достижении 50 лет и при стаже работы не менее 20 лет. После того, как Диме исполнилось 18, Наталья Владимировна оформила за ним уход и стала получать государственное пособие. Годы ухода за Димой с его 18 до 25 лет были аккуратно вписаны в трудовую книжку. Женщина была совершенно спокойна в отношении своего будущего, так как считала, что страховой стаж у нее идет. Она знала о своей льготе как матери ребенка-инвалида и пошла оформлять пенсию, когда исполнилось 50. Однако в управлении по труду и социальной защите Борисова, куда она семь лет исправно носила справки о том, что не имеет иного дохода помимо пособия по уходу за инвалидом первой группы, ей объяснили, что была это вовсе не работа. А для страховых выплат ей для начисления пенсии не хватает лет.

— Мне сказали, что когда я достигну пенсионного возраста уже не смогу получать и пособие по уходу за Димой (ведь люди пенсионного возраста не могут по закону ухаживать за инвалидами), но при этом пенсии по возрасту мне не дадут! И только в 60 лет я смогу обратиться за социальной пенсией, той мизерной (сейчас это 95 рублей, что даже ниже прожиточного минимума — прим.ред.), которую получают люди, вообще в жизни не работавшие… Я плакала, это было сильное потрясение, прежде всего потому, что я посчитала себя обманутой. А муж, который в течение всех этих лет был единственным кормильцем в нашей семье, сказал: «Что делать, надо зарабатывать сейчас». Вот и зарабатывает. Я бесконечно благодарна ему. Я всегда знала, что он есть рядом, и всё будет хорошо. Теперь вот он становится моей и сына единственной надеждой на то, чтобы не умереть с голода.

Пенсия Димы как инвалида — 197 рублей. У Натальи Владимировны, когда ее лишат пособия, не будет вообще никакого дохода. В такой ситуации вопрос о том, как прожить с 55 до 60 лет без пенсии и пособия, — совсем не праздный. Наталья возмущена, потому что не понимает: как человека, вырастившего троих детей, всю сознательную жизнь ухаживавшего за ребенком-инвалидом, а потом уже совершеннолетним инвалидом, обрекают на нищую старость. Работать Наталья Владимировна не могла в любом случае — ни пока Дима был маленький, ни теперь. Она изо дня в день ухаживала за мальчиком.

— Для Димы я все эти годы я была не только мамой, но и обеспечивала его жизнедеятельность, во многом выполняла функции медработника, сиделки, услуг которых государство ему не предоставляло. Мне по сути не оставили выбора — работать или нет. Я не могла оставить Диму одного более, чем на час! При всем моем желании я не могла работать даже полдня. Семья Димы задается вопросом: что должны делать молодые матери детей-инвалидов, зная, что государство в будущем отвернется от них? Они, по сути, вынуждены делать выбор — становиться нищими в старости или отдавать ребенка на попечение государства.

Юрист Белорусского Хельсинкского Комитета Дмитрий Черных комментирует ситуацию Натальи Владимировны:

Запись в трудовой книжке не является гарантией того, что взносы в ФСЗН платятся. Например, уход за стариками и инвалидами хотя и отмечается в трудовой книжке, но в страховой стаж не включается, а значит, не засчитывается, когда решается вопрос — дать или не дать человеку пенсию. Именно так и случилось с Натальей Владимировной, которая не могла работать, поскольку ухаживала за Димой. А после того, как ввели изменения о том, что период выплат на пенсию увеличился с 5 до 15,5 лет, то становится понятно, что отработать нужное количество лет Наталья уже не успеет.

«Почему меня, человека, вырастившего двоих детей, работавшего большую часть жизни, приравняли к тем, кто не работал, всю жизнь пил и гулял?»

Виктория Петровна, Минская область, 55 лет. Пенсию не назначили, потому что не хватило около двух лет страхового стажа (того количества лет, на протяжении которых человек платит страховые взносы в ФСЗН). Вычли время учебы в институте и годы декрета, не учли семь лет ухода за инвалидами.

В город, где теперь живет Виктория Петровна, она приехала по распределению после института. Вышла замуж, получила квартиру, в которой и теперь живет с мужем. Родила сына, пошла в декрет, потом появилась девочка.

— Настенька получила травму в роддоме и умерла через несколько месяцев, — рассказала женщина. — Время, проведенное на больничном и в декрете, мне не засчитали в страховой стаж. Когда старшему было десять лет, родился еще один ребенок, и я снова ушла в декрет. На момент, когда я должна была выйти из него, на предприятии было массовое сокращение, я в конце 90-х осталась без работы. Что оставалось делать? Воспользовалась правом находиться дома до достижения детьми 14 лет.

Когда я ухаживала за людьми, думала, считаюсь работающим человеком, а значит, зарабатываю на пенсию. Я не знала, что не плачу страховых взносов

Когда младшему сыну исполнилось 14, Виктория Петровна снова начала искать работу, но не нашла. Стала ухаживать за своей соседкой, женщиной-инвалидом первой группы, и получать за это пособие от государства. Когда старушка умерла, взялась ухаживать еще за одним инвалидом. Работу такую Виктория Петровна называет «очень тяжелой», однако эти люди нуждались в уходе, государство не могло им предоставить сиделку, а их дети не могли сами ее оплатить. Дети также не были готовы бросить работу, чтобы ухаживать за родственниками, потому что выжить за пособие, которое государство дает, невозможно. Сейчас это 125 рублей 54 копейки. Валентина Петровна согласилась получать за свой тяжелый труд хотя бы пособие — так у нее появлялись хоть какие-то деньги. Более того, все семь лет такого ухода отмечены в ее трудовой книге. Женщина не могла и подумать, что это потом ей не засчитается как «право на пенсию».

Женщина собирала документы на пенсию тщательно. Когда возраст приближался к 55 годам, несколько раз ходила в отделение труда и социальной защиты своего небольшого города. Попадала то к одному, то к другому сотруднику, которые «помогали» советами — говорили, какой важной бумажки не хватает. Когда же чиновники сообщили ей, что пенсии она не получит, мол, не хватает необходимого стажа уплаты страховых взносов, у Виктории Петровны ноги «сделались ватными», она не поверила своим ушам:

— Это убивающая страшная новость. При трудовом стаже 26 лет мне насчитали чуть больше 13 лет страхового стажа! Я испытала шок, некоторое время вообще не понимала, где нахожусь. Чувствую, что с места не могу сойти. И мысль — как жить дальше?

В советские времена о страховом стаже даже не слышали. Очень многие могут оказаться в моей ситуации.

Доработать недостающие годы для начисления пенсии Виктория Петровна не может. Сразу после получения известия о том, что трудовую пенсию она не заслуживает, устроиться на работу не получилось — в городе, где она живет, ее попросту нет — кризис. Теперь женщина не в состоянии угнаться за увеличением срока выплат взносов в фонд. Интересно, что даже если бы Виктории Петровне удалось устроиться, то через 2,5 года она столкнулась бы с тем, что ей все равно не хватает страхового стажа, ведь с начала 2019 года для начисления пенсии надо уже будет 17 лет, в начале 2020-го — 17,5 и так далее. Параллельно с этим будет увеличиваться и возраст выхода на пенсию.

— Я не понимаю, почему людей не информировали о том, что они должны работать с выплатой страховых взносов, — говорит женщина. — В советские времена о страховом стаже даже не слышали. Очень многие могут оказаться в моей ситуации. Уже после неназначения пенсии на мое письменное обращение ответили, что я должна была узнать обо всем из СМИ.

Судя по всему, в СМИ она должна была прочесть и то, что жить и работать ей надо будет по одним законам, а на пенсию уходить по другим.

— Когда я ухаживала за людьми, думала, что считаюсь работающим человеком, а значит, зарабатываю на пенсию. Я не знала, что не плачу страховых взносов. А госорганы настаивают, что пенсии меня лишили законно. Понимаю, что не отработала полный стаж со страховыми выплатами, но на какую-то часть я должна претендовать! Дайте мне хотя бы маленькую пенсию. Я же работала! В конце концов, даже если я найду какую-нибудь работу, разве это означает, что государство может перечеркнуть больше десяти лет страхового и почти 26 трудового стажа? Почему меня, человека, вырастившего двоих детей, работавшего большую часть жизни, приравняли к тем, кто не работал, всю жизнь пил и гулял?

Когда я была молода, я должна была родить детей, затем отдать своих сыновей в армию. Теперь, когда мне нужна помощь, мне государство ничего не должно. Меня выбросили за черту бедности, и все. Я нахожусь на иждивении у мужа, иногда помогаю людям, и они меня благодарят — кто картошкой, кто яблоками. Выкручиваемся. Но если возникнут какие-то отягчающие обстоятельства, придется совсем туго.

Юрист Дмитрий Черных комментирует ситуацию Виктории Петровны:

Когда человек получает пособие по уходу за инвалидом первой группы, ни он, ни государство не платят взносы в ФСЗН. И в страховой стаж период ухода за инвалидами, несмотря на социальную значимость такой работы, не засчитывается. Проблема Виктории Петровны в том, что она была не информирована, что годы, в течение которых она была в отпуске по уходу за детьми, а также годы, когда ухаживала за инвалидами, не засчитают при подсчете страхового стажа. Также не засчитывается в страховой стаж время, в течение которого женщины и мужчины ухаживают за детьми до трех лет, получая пособие на ребенка, так как в этот период страховые взносы не выплачиваются.

Это означает, что если женщина вырастила четырех детей и была в отпуске по уходу в течение 12 лет (с каждым по три), эти годы не засчитают. Чтобы получить пенсию, женщина должна отработать положенные 15,5 лет (а с 1 января 2017 — 16 лет и т. д.). Исключение сделано только матерям, вырастившим пять и более детей — им достаточно отработать пять лет.

«Планирую работать, пока ноги носят»

Иван Николаевич Снитко из Лиды, которому идет 62-ой год, не получил пенсию, потому что ему в страховой стаж не засчитали 19 лет службы в милиции. У него не хватило лет страховых выплат, необходимых для начисления пенсии.

— Другая женщина выгнала бы на следующий день, а моя жена все поняла и стерпела. У меня есть надежда, что она до сих пор меня любит, — улыбается Иван Снитко. Он не получает трудовую пенсию, хотя трудился всю сознательную жизнь. Ивану Снитко в страховой стаж не засчитали годы службы в милиции.

Вот и получается, что отработал Иван Николаевич около 30 лет, а уплачивал страховые взносы около 10.

Иван попал в милицию сразу после армии в 1975 году, и уже находясь на службе, закончил Высшую школу милиции. Пока работал, его вместе с другими милиционерами отправляли в Чернобыль сразу после аварии. Получил статус пострадавшего в результате аварии на ЧАЭС. Был на спецоперации в Азербайджане.

— Никто не спрашивал — хочу или не хочу. Отправляли, работал. Теперь для начисления пенсии это значения не имеет.

Видел многое на непростой работе — был участковым, работал в следствии. А уволился из-за конфликта с начальством в 1992 году. Теперь, когда прошло столько лет, Иван Николаевич жалеет, что все так вышло. Говорит, что надо было сдержаться, надо было остаться в милиции, но тогда не смог. Понимал также, что не доработал один года до положенных двадцати и теряет, согласно закону, возможность получать 40% довольствия на момент увольнения, если уйдет. Было это неприятно, но даже подумать не мог, что ему не засчитают в страховой стаж все 19 лет службы.

Однако так и случилось, и с точки зрения закона нарушений в этом нет. Пока военные, милиционеры работают, государство как работодатель не платит за них в Фонд социальной защиты населения, а пенсии им выплачиваются за счет целевого финансирования. И если военнообязанный полностью не отрабатывает 20 лет, годы службы не учитываются при назначении пенсии. Лукавство, правда, в том, что в общий трудовой стаж годы службы в милиции войдут, но в страховой — нет! Вот и получается, что отработал Ивана Николаевич около 30 лет, а уплачивал страховые взносы около 10.

— По документам выходит, что я в свой жизни совсем мало работал. Сказали, что могу претендовать только на социальную пенсию в 65 лет. Меня приравняли, к тем людям, которых я задерживал в бытность работы в милиции. Некоторые из них при встрече мне так и говорят: «Ну что Николаевич, государство о тебе позаботилось? Мы на хлеб получаем, а ты ни черта не получаешь».

После увольнения из органов Иван Николаевич дома не сидел, работал то там, то тут, но без оформления. Официально устроился охранником только в 2007 году.

— Я сразу не поверил, когда мне об этом сказали. Как можно зачеркнуть 19 лет работы? Обращался в органы по труду и социальной защите, как на местном, так и республиканском уровне, в Администрацию президента, Совет министров. Ответ один — закон соблюден, на пенсию я права не имею. Получается, что на государство в течение 19 лет я не работал, и за меня оно не платило в фонд социальной защиты?

Иван Николаевич ждал нового пенсионного указа и надеялся, что для него что-то изменится, но не случилось. Государство отвернулось от Снитко, но сам он сдаваться не планирует. Зарабатывает в охране свои 215 рублей и старается как-то вертеться.

— Меня выкинули на обочину, но у меня есть отдушина — хорошие дочь и жена, которая, кстати, на пенсию заработала. И у меня нет выбора, мне главное иметь здоровье, я планирую работать, пока ноги носят.

Юрист Дмитрий Черных комментирует ситуацию Ивана Снитко:

Сотрудники силовых структур, в том числе МЧС, КГБ, Следственного комитета могут получить пенсию только в случае, если отслужат 20 лет. Уволятся раньше — эти годы не засчитают в страховой стаж и, как следствие, этих лет может не хватить для назначения общей пенсии по возрасту, как в случае с Иваном Николаевичем.

Кто попадает в ловушку и как из нее выбраться?

Размер пенсии зависит от общего числа официально отработанных лет. Годы, отработанные с уплатой обязательных страховых взносов в Фонд социальной защиты населения (ФСЗН), дают право на получение пенсии. Пенсионные взносы каждый месяц работы платит работодатель (28% от зарплаты сотрудника) и сам работник (1% заработка). Таким образом, при начислении пенсии учитывается общий трудовой стаж и страховой стаж. Начиная с 2017 года, возраст выхода на пенсию будет увеличиваться на шесть месяцев ежегодно, пока не достигнет у мужчин 63 лет и 58 лет у женщин.

В связи с увеличением периода страховых выплат, многие могут не успеть заработать на пенсию и попасть в ловушку страхового стажа. Рискуют остаться без пенсии:

• Те, кто полагал, что в страховой стаж входят годы ухода за инвалидами;
• Сотрудники силовых структур, не отслужившие 20 лет;
• Безработные;
• Заключенные, которые не привлекались к обязательному труду;
• Студенты;
• Ухаживающие за детьми.

И всё потому, что все эти люди не работают с уплатой взносов в ФСЗН, но часто не задумываются о каких-либо взносах. Неинформированность — первая проблема тех, кто ждет, что пенсию получит в любом случае.

Вторая проблема — в том, что изменился сам закон, который не делает исключений для людей, которые работали по одним правилами, а на пенсию вышел уже по другим. Возможно, ситуация сложилась бы иначе, если бы при увеличении страхового стажа сделали какие-то исключения или переходные периоды для тех, кто сейчас достигает пенсионного возраста, комментируют ситуацию в Белорусском Хельсинском Комитете.

— В противном случае, — отмечает юрист Черных, — в стране может оказаться много людей, которые имеют достаточное количество страхового стажа (пять лет) по старым правилам, но не дотягивают до страхового стажа, установленного новыми указами (15,5 лет). Сейчас этим людям не дадут ни пенсию по возрасту, ни социальную. За социальной могут обратиться женщины в 60 лет, мужчины в 65. Размер социальной пенсии, кстати, не достигает размера бюджета прожиточного минимума. Вся эта ситуация несправедлива, это фактический отказ государства от выполнения своих обязательств перед стариками.

В БХК продолжают приходить люди, оставшиеся без пенсии.

— Мы провели правовой анализ изменений в пенсионное законодательство и подготовили обращение в Конституционный Суд. Для того, чтобы проблему признали, власти должны увидеть, что количество людей, столкнувшихся с такой проблемой, и фактически оказавшихся без средств к существованию, большое, и тогда только будет реакция и результат, — считает юрист. Теперь БХК готовит обращение в Национальное собрание с тем, чтобы депутаты внесли изменения в законодательство, которые бы гарантировали возможность получения пенсии теми, кто попал в эту ловушку страхового стажа.

Интересно, что у большинства людей периоды без уплаты взносов в ФСЗН являются кратковременными, но если они затягиваются, то как раз этого времени может не хватить для того, чтобы получить право на пенсию. А для многих это основные деньги в старости.

Как помочь самим себе

Чтобы узнать, хватает ли у вас лет страховых выплат, можно обратиться в ФСЗН по месту жительства или нахождения организации, где вы работаете. Юристы подчеркивают: без страховых выплат пенсии не получится. Если не хватает страхового стажа, надо при возможности пытаться доработать недостающие годы. Не получается — не отчаиваться и хотя бы обращаться за адресной социальной помощью в органы по труду и занятости по месту регистрации.

В БХК также рекомендует людям, попавшим в ловушку страхового стажа, обращаться к властям, в суды. Белорусский Хельсинский Комитет готов помочь им в составлении документов. Телефон в Минске: +375 17 222 48 00, электронный адрес: [email protected] Более подробная информация от юристов БХК тут.