Пять лет назад назад Майкл Даниель Сагатис из Южного Уэльса понял, что заниматься строительным бизнесом больше не хочет. Но что делать дальше, он не знал. А потом, разбирая вещи своей умершей тетушки, Майкл нашел письма прабабушки Юзефы. Она писала их своим детям из казахского города Актобэ, куда ее репрессировали в 1940 году из Западной Беларуси как мать «врага народа». И Майкл отправился в долгое путешествие, чтобы узнать историю своей семьи. Познакомился с родными в разных странах, копался в архивах, общался с историками. И в результате снял фильм о своей прабабушке и исполнил ее последнее желание — вернул ее домой, в семью.

Цепочка невероятных событий привела Майкла к письмам Юзефы. Прежде, чем попасть к нему в руки, за 75 лет они прошли тысячи километров из Казахстана в Беларусь, затем в Польшу, а оттуда — на Британские острова. А после — они совершили похожий маршрут в обратном направлении, став для Майкла проводником, открывая новые страницы истории его семьи, помогая пережить горе и боль, о которых десятки лет молчали. 

13 марта, в день рождения Юзефы, Майкл приехал в Минск, на кинофестиваль «Нефiльтраванае кiно», где впервые увидел свой фильм «Письма Юзефы» на большом экране. Майкл разрешил разместить этот фильм на нашем сайте. И рассказал ИМЕНАМ, зачем столько лет занимается исследованием своих предков и к чему привело его большое путешествие. 

Из писем Юзефы: «Янечка, милая моя! Очень переживаю, что мало собрали ржи и ячменя, но что поделать, такая наша судьба, страдать от колыбели до гроба. Видать, такая воля Господа Бога. Еще большое тебе спасибо, что ходишь на кладбище к нашим мученикам и молишься за них. И за меня поцелуй их святую землю и поклонись им от меня низко, от моего больного сердца. Боже правый, как мне больно, что не могу увидеться с вами».

Начало

Сегодня я уверен, что человек как айсберг: то, что мы видим — это лишь процентов десять, а остальное скрыто под глубокими водами истории его семьи и прошлых поколений.

Мне сложно сказать, когда именно началось мое исследование, мое возвращение к истокам. Так же, как и невозможно сказать, когда оно закончится и закончится ли. Но точно одно — все началось задолго до того, как я нашел письма моей прабабушки Юзефы.  

Мой отец родился в Британии, в лагере для беженцев уже после войны. Он мало интересовался историей семьи, влился в британскую культуру и потерял интерес к корням. Только его мама, бабушка Ванда, иногда учила меня каким-то польским словам. Ванда была очень доброй бабушкой. И очень религиозной, почти все время проводила в молитвах. Из-за этого у нее даже оставались синяки на коленях. И она всегда молилась о прощении. Но никогда не рассказывала о Юзефе.

В начале двухтысячных, когда в Британию стало приезжать много польских строителей на заработки, я организовал строительный бизнес с одним из таких эмигрантов. Мы много общались, дружили, я познакомился с его семьей, благодаря им я стал узнавать культуру Польши, ее традиции. Мои корни стали возвращаться ко мне. Я знал, что в Польше живут мои родные со стороны отца, но я никогда их не видел. В 2003 году я отправился в Польшу, чтобы познакомиться с ними. Через пять лет мы приехали туда еще раз, с отцом и всей нашей большой семьей. Тогда мы еще ничего не знали про письма Юзефы. Мы просто заново знакомились и восстанавливали связи.

Из писем Юзефы: «Янечка, милая моя! Получила письмо и деньги, за что тебе огромная сердечная благодарность. Триста пятьдесят рублей до копейки мне не хватало, так пришлось  продать черный костюм, который я так берегла, откладывала его себе на похороны. Папочку нашего мы похоронили в твоей одежде, и Пётречка нашего любименького тоже в твоей. И у меня была о тебе память тоже, тот драгоценный костюм. Очень он был мне дорог, память о моей миленькой Янечке, самой любимой на свете».

Письма

Когда пять лет назад умерла другая моя тетушка — Зося — у нее дома осталось куча вещей, которые она накопила за всю жизнь. Мы знали, что среди них могут быть семейные документы, еще что-то ценное, но не знали, где именно. Перед нами были огромные завалы из сумок, в которых она хранила все подряд. 

Отец теперь мне часто припоминает, что именно я был тем человеком, который сказал, увидев все эти вещи Зоси: «Кто это все будет разбирать? Я точно не буду это делать. Нанимайте клининговую компанию, пусть они все разбирают и выбрасывают». Мой отец сказал, не хочешь делать — я сделаю все сам. Я, конечно, не мог не помочь ему. Примерно год мы разбирали вещи и делили их на мусор и немусор. Письма Юзефы попали в стопку с мусором. Буквально в последний момент я открыл этот конверт и обнаружил, что внутри письма прабабушки. 

Как раз в тот период у меня был такой переходный период. Я понимал, что больше не хочу заниматься строительным бизнесом. Но не понимал, что мне делать дальше. Я как будто ждал какого-то знака. Эти письма стали тем самым знаком к переменам в жизни. У меня было два пути: положить их на полку и забыть или начать узнавать, что в этих письмах и что случилось с Юзефой. Я выбрал второе. 

Из писем Юзефы: «Сейчас нужно оплатить жилье. Жилье и отопление стоит в месяц шестьдесят рублей, и моя кровать стоит в кухне, а так дорого. Уже за шесть месяцев не плачено и сейчас приходит время заплатить за то, что мне [прощали], а у меня и того нет. Только на отопление и квартиру и лекарства нужно пятьсот рублей, а у меня и пятисот копеек нет. И первого, если не заплачу, то жилье потеряю, а за неуплату за жилье меня посадят как за мошенничество, потому что я всегда их уговаривала, что каждый месяц будут дети мне высылать. А сейчас говорят мне, что я их обманула. И так жить не могу, одни несчастья на меня валятся, выжить не могу».

Большая любовь

Моя прабабушка Юзефа вместе с мужем Константином жили в небольшом городке Дятлово, недалеко от Лиды. Тогда это была территория Польши. Родители Юзефы были против ее брака. Она — полька, католичка из богатой семьи. Он — православный белорус, бедный, да к тому же на 15 лет старше ее. Но это была любовь. У них родилось шестеро детей — большая любовь! Они жили в имении Стравинских, работали на земле. В Дятлово у них был свой небольшой магазин. А еще на пароме они перевозили через Неман людей и небольшие грузы. 

Когда в 1939 году советская армия отвоевала территории, бывшие Восточной Польшей, Юзефа была 75-летней вдовой, младший сын Петр умер от туберкулеза, а пятеро остальных детей уже выросли и завели свои семьи, у них родились свои дети. Советские власти стали зачищать новые территории от «неблагонадежных элементов». Одного того, что ты поляк, было достаточно, чтобы тебя со всей семьей сослали далеко в Сибирь или Казахстан. А наша семья была не просто поляками. Старший сын Юзефы — Алоиз — служил офицером в польской полиции. НКВД пытались его арестовать, но ему удалось сбежать. А пожилую Юзефу 13 апреля 1940 года посадили на поезд и отправили в Казахстан, город Актюбинск (современный Актобэ) как мать «врага народа». 

Я не знаю, почему не забрали всю остальную семью. У меня есть только предположения, почему так случилось. Первое — Юзефа пожертвовала собой и спасла детей. Второе — она верила, что с ней ничего не сделают, поскольку она уже была в возрасте, и не стала сбегать вместе с детьми. И третье — дети пожертвовали мамой, чтобы спастись, они сбежали, а ее с собой не взяли, потому что она была очень пожилая и могла не выдержать такое испытание.  

Не было никакого суда, никакого приговора, Юзефу направили не в лагерь, она не была заключенной, но домой вернуться не могла. Ее привезли в обычный советский колхоз, где ей, пожилой, измученной женщине, нужно было работать, чтобы платить за жилье, продукты. Чтобы выжить. Оттуда Юзефа и писала те самые письма своим дочерям.

Из писем Юзефы: «Если так сделаешь, то меня оживишь и отогреешь мои старые кости, потому как тела на мне нет. Одна только кожа да кости. Если б вы меня увидели, то и не узнали б, что это ваша мамочка, так вас сильно любящая. Но пережить то, что я переживаю, так это Господу Богу хвала, что пока еще живу и еще могу вам написать о себе и прочитать ваши нежные письма. Они меня укрепляют в силах, и могу еще нести крест свой тяжкий».

Путь

То, что письма оказались у меня, иначе как чудом не назовешь. За эти 75 лет они прошли невероятно долгий путь. После войны четверо детей Юзефы — дочери Мария, Яночка, Хелена и сын Алоиз — вместе со своими семьями переехали в Западную Польшу, город Гожув-Велькопольски. Письма Юзефы Мария и Яночка забрали с собой. А моя бабушка Ванда с мужем и дочкой Зосей отправились через Польшу, Чехию, Австрию, Италию, а оттуда на корабле — в Великобританию.

Через 20 лет Ванда приехала в Польшу, чтобы впервые после переезда встретиться с родными. Тогда Мария и Яночка передали ей письма Юзефы. Она их привезла в Лондон. И тогда Кейстут, мой дедушка, сделал копии этих писем, положил в конверт, и все про них забыли. Ванда постарела и умерла. Кейстут тоже. Зося забрала все их вещи и смешала со своими. Когда Зося постарела, она переехала в Уэльс, чтобы быть ближе к своему брату, моему отцу. И привезла все свои вещи. В том числе и письма. 

То, что начиналось как исследование моей личной семейной истории, стало многим больше и превратилось в изучение катастрофы — периода немыслимого насилия, совершаемого людьми против людей.

Из писем Юзефы: «Любимая, дорогая моя Вандочка! Очень меня обрадовало, что вы стали учителями, что сможете заработать себе на жизнь, что не надо будет вам ждать чьей-то милости, как мне сейчас. Терплю страшную нужду, имея четырех дочерей, а я у вас одна и приходится мне с голоду помирать. Вас у меня столько было, а все равно вас вырастила. Было очень хорошо, но бывало и очень плохо. Во время войны мы по людям просили хлеба, а кормили своих дорогих деток. А сейчас я у вас одна и так приходится лишаться».

Голоса Юзефы

Я не знал, с чего начинать и куда ехать, где искать информацию. Я просто следовал какой-то интуиции — и оказывался в нужных местах, знакомился с людьми, которые мне помогали узнавать о Юзефе и нашей семье. 

Перевести письма мне помогла Александра из Львова. До этого я не был с ней знаком и никогда не видел. Но получилось так: в самом начале своего пути к семье я поехал в Варшаву встретиться с польскими дипломатами. И однажды я пришел в квартиру, где остановился, и там была уборщица. Она спросила, чем я занимаюсь, я рассказал ей вкратце про письма Юзефы и что их нужно перевести. Она сказала: «О, моя дочка работает переводчицей, она тебе поможет». Дочка не могла их перевести, но дала мне контакты Александры. Так я узнал, о чем писала Юзефа. Каждое ее письмо было наполнено и любовью, и горем. Она просила дочерей помочь, прислать денег и еды, ругала за то, что забыли свою маму, говорила, как сильно их любит, наставляла не продавать вещи до ее возвращения. Да, она продолжала верить, что еще вернется домой к своим родным.

Интересно, что Юзефа оставалась таким менеджером семьи, управляла всеми. У нее был свой голос по отношению к разным дочерям, своя интонация. Любимой дочкой была Яночка. Ей она писала самые добрые письма, нежные. А вот моя бабушка Ванда — с ней было все чересчур: и сильная злость, и сильная любовь.

Последнее письмо Юзефа написала в 1941 году. В нем она жаловалась на большие проблемы со здоровьем, чувствовала приближение смерти. Больше писем от Юзефы не было, и дети решили, что она умерла. Но когда позже я нашел документы в Актобэ, оказалось, что Юзефа прожила еще два года и умерла в 1943 году. Она была очень сильной женщиной. Не понимаю, как она выдержала столько испытаний.

Из писем Юзефы: «Ох, Ванда моя, Вандочка самая любимая! Хотела б я так забыть о вас, как вы обо мне, но, увы, матери сердце к вам горит большой любовью. Еще очень хотела б, очень и очень видеть вас, но так обо мне заботитесь нежно, что мои силы с каждым днем слабеют. О выживании своем сейчас прошу. [Прошу] поехать к Мане и продать машину и выслать скорее пятьсот рублей».

Актобэ

История Юзефы понятна миллионам людей. Ее боль, ее страдания, то, через что ей пришлось пройти. Для меня было важно, чтобы ее историю узнали люди, чтобы ее голос прозвучал, чтобы о ней осталась память.

Первая выставка «Письма Юзефы» прошла в Вильнюсе в 2017 году. Там я познакомился с директором музея в Будапеште и отправился с выставкой туда. В Будапеште я встретил мужчину, который сказал: «Почему бы тебе не съездить в Казахстан, туда, где Юзефа прожила последние годы». И я подумал, действительно, почему нет. И отправился в Актобэ. 

За несколько лет до этого бойфренд моей сестры принимал у себя в Лондоне студентов по обмену. Они были из Казахстана. Мы тогда много общались. И вот когда я собрался в Актобэ, я написал им. И одна девушка ответила, что ее брат работает диспетчером в аэропорту в Актобэ, он встретит и поможет мне. Куда бы я ни приезжал, мне везде помогали. 

После моей выставки администрация Актобе приняла решение демонтировать памятник Ленину и на его месте установить памятник жертвам голодомора и репрессированным в годы тоталитарного режима. Он был установлен в мае 2018 года. 

Из писем Юзефы: «Если б Пётречек мой был жив и папочка, разве б я так нуждалась? Никогда б не пришлось терпеть такого, такой нужды, такого голода. А теперь из хаты говорят убираться, потому что нечем платить. Идет зима, а мои дочки и не подумают, что тут Сибирь (Юзефа думала, что она в Сибири — прим.ред.) и страшные морозы, а мать без какой халупы и без тепла».

Фильм

В 2018 году выставка «Письма Юзефы» приехала во Львовский музей «Территория террора». Здесь был реконструирован барак, похожий на тот, в котором жила Юзефа. И на этой выставке мы организовали перфоманс, на котором читали письма Юзефы. И играла музыка. Это была прекрасная возможность снять фильм. Если бы я тогда не сделал этого, его могло бы и не быть. Мы очень быстро все организовали.

Музыку, которая играет в фильме, написал мой отец. И это еще одна сумасшедшая история нашей семьи. Папа написал музыку еще в 1972, записал ее на кассету. И все о ней забыли. Он забыл музыку, он вообще забыл, что писал ее. Кассету нашли тогда же и там же, где и письма Юзефы. Да, невероятно! Я отправил эту кассету моему знакомому, профессиональному музыканту. Он сделал цифровую запись и написал ноты. Я научился играть, и решил добавить в нее партию струнных. С человеком, который написал эту часть, я случайно познакомился на вечеринке, когда был в Берлине. И он поляк.

Из писем Юзефы: «Как Бог даст, так и будет, потому как уже другой заботы обо мне нет, сирота безродная. Просила вас сделать что-то, чтобы я к вам вернулась. Но нет мне счастья. Сердца ваши глухи. Просила о посылке, но ничего. Пусть мать ваша помрет в тоске, и голоде, и холоде. Такие чуткие сердца у моих самых любящих дочек. Раз уж вещей просить не могу, так даю поручение, чтоб продали машину и скорее мне вышлите пятьсот рублей, восемь кило сала, восемь кило гречневой крупы, восемь кило пшеничной муки, и топленого масла, и яиц, или наделать яичных макарон. Прошли весна и лето, а дочки мои любимые не прислали мне масла и яиц, чтоб я вспомнила какой у них вкус».

Исцеление

Сегодня я понимаю, что «Письма Юзефы» не может быть проектом о поиске виновных в том, что случилось. И я не думаю, что сегодня возможно распутать наши отредактированные официальные исторические отчеты о том, «кто создал большевизм», «кто создал империализм «, кто начал войну» и, в конце концов, «почему был репрессирован мой предок». Свидетельство тому — «битвы памяти» между Россией и Польшей, которые продолжаются даже 80 лет спустя. 

Мои путешествия позволили мне узнать — встретиться и поговорить напрямую — о Голодоморе в Казахстане, Украине, событиях и памятных местах массовых казней в Беларуси, Литве, Будапеште. О колоссальном горе, которое несут миллионы поляков,  русских, белорусов, украинцев, казахов и других народов из-за уничтожения населения во время боевых действий, репрессий, массовых убийств, депортаций, принудительных трудовых лагерей и лагерей смерти.

И весь долгий путь, что я уже прошел и по которому все еще иду — это путь к исцелению. Мы так часто спрашиваем, почему что-то происходит с нами. И мне кажется, что ответ в той непрожитой боли, которую мы несем в себе и передаем из поколения в поколения.

Писатель и терапевт Марк Волинн писал: «Не пережитое горе передается из поколения в поколение. Бывает и так, что  боль, унаследованная от предыдущих поколений, слишком сильна — и легче изгнать членов семьи из сердца, чем пытаться разобраться в прошлом. Но в таком случае мы обречены. Мы будем носить в себе боль предыдущих поколений и испытывать те же страдания, что и наши предки когда-то.   Но если оглянуться на трагические события, разрушительно повлиявшие на наши семьи, и вспомнить тех, кто от них пострадал в первую очередь, воздать им дань уважения, тут же начнется процесс исцеления, облегчения горя». Мне кажется, я понял, почему члены моей семьи страдали и продолжают страдать, когда нет видимых «сражений» вне их, но они происходят внутри них, почему моя бабушка Ванда до синяков стояла на коленях и молилась о прощении. 

В прошлом году я поехал в Казахстан еще раз, вместе со своей сестрой. Она много лет страдала от проблем со здоровьем, хронических болей, каких-то не диагностированных «состояний». Она ходила по разным врачам, сдавала анализы, но никто не знал, что с ней. После нашей поездки в место, где умерла Юзефа, жизнь моей сестры изменилась. Она стала чувствовать себя намного лучше, больше нет жалоб на здоровье, период постоянных разочарований во всем, плохих отношений с семьей сменился новым этапом, наполненным счастьем.

Из писем Юзефы: «Вандочка! Ты пишешь, что у вас нет пятисот рублей, а как у меня и пятисот копеек нет, то мне как жить? А свое вам все оставила. Я выехала совсем босая и голая, и без гроша. Как мне жить? И больная. И на том кончу свои жалостные слова. Искренне вас любящая мать».

Возвращение домой

Самый главный результат моего долгого путешествия в том, что я исполнил мечту Юзефы, ту, о которой она писала в своих письмах, — я вернул ее домой, вернул ее в семью. Многие мои родные помогали мне по крупицам восстановить историю, я сделал семейное дерево и узнал обо всех потомках Юзефы.

Когда четыре года назад я был на распутье и не знал, что мне делать, я был готов даже переехать в другую страну, мне казалось, в Британии меня ничего не держит. А все сложилось так, что, объехав полмира, я стал только ближе со своими родными. Мой отец лингвист, ученый, увлекается культурой и любит спокойную жизнь. Он не из тех, кто любит сходить развеяться в баре. В 2017 году я предложил ему съездить в Беларусь, в деревню Желудок (Щучинский район), по адресу, который был написан в одном из писем Юзефы. И эта поездка очень сблизила нас. Теперь я точно знаю, как важна и дорога мне моя семья. 

Я вдохновил своего отца. Теперь он ищет родных со стороны своего папы, моего деда Кейстута. И вот буквально пару недель назад он нашел еще родственников в Польше. У меня пока нет своей семьи, нет детей. Может быть, когда мы восстановим все утерянные связи с родными, найдем всех, моя семья начнет разрастаться новым поколением (смеется).

ИМЕНА работают на деньги читателей. Вы делаете перевод  5, 10, 20 рублей или оформляете ежемесячную подписку, а мы делаем новые истории и помогаем еще большему количеству людей. ИМЕНА — для читателей, читатели — для ИМЕН. Нажимайте сюда и выбирайте удобный способ для перевода!