Новый дом Ирине нужен позарез — ее семья живет в одной из последних в Минске коммуналок, которая сохранилась еще с советских времен. А вместе с коммуналкой — ссоры, общая кухня и туалет по расписанию. В одной квартире уживаются 12 человек. Говорят — невыносимо! У каждого — свои вредные привычки и свои правила. Ира очень хочет съехать и стоит сразу в трех очередях на жилье: как минчанка, как многодетная мама и как мама дочки с инвалидностью. В первой очереди она занимает 3 429 место, во второй — 239-е, в третьей — 29-е. За восемь лет ее позиция сдвинулась всего на три человека. Как вырваться из коммунального ада, если обещанная государством очередь «не работает», а покупка нового жилья за свои деньги — недосягаемая мечта?

Коммуналки — советский пережиток. После революции 1917 года сельские жители стали массово стекаться в города, и жилья всем катастрофически не хватало. Чтобы решить проблему в 1918 году большевики приняли декрет «Об отмене права частной собственности на недвижимость в городах». В квартиры к хозяевам начали массово подселять пролетариев-незнакомцев. Так зародилось и расцвело прославленное советское «уплотнение» — под одной крышей, разделенные картонными стенами, сервантами и занавесками, стали жить сразу три, а то и пять семей. Чужие друг другу люди, не всегда дружелюбные.

Никакого личного пространства, очереди в туалет и на кухню, воровство и конфликты — непреходящие спутники коммунальных квартир. Корней Чуковский в своих дневниках за 1923 год пишет:

— В Москве теснота ужасная; в квартирах установился особый московский запах — от скопления человеческих тел. И в каждой квартире каждую минуту слышно спускание клозетной воды, клозет работает без перерыву. И на дверях записочка: один звонок такому‑то, два звонка — такому‑то, три звонка такому‑то.

— Прошу призвать к порядку Бурыкина Максима. Хулиганит и ворует все подряд, ничего нельзя оставить на кухне, — писала жительница коммуналки в милицию. Ее цитирует автор книги «Очерки коммунального быта» Илья Утехин. — Из комнаты все выкрали, на кухне крадут кастрюли и крышки от кастрюль. Две крышки украли и не вернули. Теперь украл еще две крышки. (…). Прошу принять строгие меры к этим распоясавшимся ворам.

И так без конца.

С 1929 все квартиры в Союзе становятся коммунальными. Отдельное жилье начинают строить только в 1950-х. Коммуналки, говорят власти, временная мера. Но этот вид жилья крепко пустил корни в советскую жизнь и просуществовал еще ни одно десятилетие, до распада СССР. Но даже сегодня, спустя сто лет, их можно еще найти в некоторых городах бывшего Союза, а вместе с ними — тот старый, пугающий и немного безумный быт. Есть коммуналки и в Минске. Мы попытались посчитать, сколько именно, но крупнейшее агентство по недвижимости говорит, такую статистику никто не ведет.

«Не могу пускать детей на кухню — там накурили соседи»!

В квартире № 11 шесть комнат, 12 человек, одна кухня, общие туалет и душ. Ира вместе с мужем и тремя дочками живет в двух комнатах. Старшая Софья — инвалид. Беда с коленями и суставами. Из-за обычного перелома девочка уже год не может ходить в школу и учится на дому — ждет, когда колено восстановится.

Их дом напротив Комаровского рынка строился под трест № 7 как общежитие семейного типа. Сегодня большинство жильцов уже не работают в тресте, и продолжают жить в квартирах, которые им не принадлежат. Многие становятся на очередь как «нуждающиеся в улучшении жилищных условий». Но очередь почти не движется. Собственных денег на покупку жилья чаще всего не хватает.

Ира живет в коммуналке всю жизнь. Квартиру получил ее папа, строитель. Потом родители переехали в Каменную горку, а Ира с мужем и детьми осталась в коммуналке. Вначале всё было сносно, ребята приспосабливались. Сделали душ вместо второго туалета — раньше душевых в квартирах не было, весь дом мылся в бане.

— Нелегально один туалет убрали и переделали. Правда, так косо, что надо было в душ вприсядку заходить, — вспоминает Ира. — Но всегда справлялись как-то сообща. А теперь с соседями поругались, — и всё пошло наперекосяк, — говорит она.

В детстве общая кухня Иру радовала — за большим и шумным столом можно было сидеть все семейные праздники и Новый год. Теперь, когда у Иры есть свои дети, общая кухня — беда. Говорит, соседи справа — бывшие друзья и соратники по детским играм, Леша и Сергей (они живут в трех комнатах вместе с родителями), стали много выпивать, ночью гремят посудой, ходят по дому в грязной обуви и курят прямо на кухне, пьяные. И вроде имеют право — кухня-то общая.

— У них разговор короткий: «Я здесь хозяин, я тут давно живу, что хочу, то и делаю», — недоумевает Ира.

Теперь она и ее соседка Вероника — тоже с маленьким ребенком — запирают двери и стараются не пускать малышню за пределы комнат. Дети больше не могут гулять в коридоре, сидеть на просторной кухне — носятся на своих 15 метрах. Для Софьи, которая не ходит пока в школу — две комнаты — день и ночь.

Посиделки на кухне закончились — Ира и Вероника перенесли тарелки, холодильники и чайники на свою территорию, подальше от шумных соседей. Белье, которое раньше сушили на кухне, теперь вешают подальше, в коридоре, под самым потолком, чтобы одежда не пахла луком и табаком. Усугубляет ситуацию постоянный ремонт — старый дом трещит по швам. А еще то, что не все хотят на ремонт скидываться.

— Нас постоянно топит — с лампочки течет, в туалете течет, на кухне, в коридоре — отовсюду. ЖЭС руками разводит — дом старый, что сделаешь. Весь ремонт оплатили, в итоге, сами, — рассказывает Ира. — Соседка Вероника с мужем помогли. А Леша и Сергей говорят: «Нам не надо, нас и так устроит». Так и живем — поломался кран, шторку в душе поменять, освежитель воздуха, химию — все их не интересует. Иногда деньги отдадут — хорошо.

Леша, Сергей и их родители отделяются от соседей не только фигурально — они построили в коридоре стенку из линолеума, чтобы на «их территорию» никто не смог зайти. Хотя это, говорит Ира, нарушение правил пожарной безопасности. И просто здравого смысла — в коммуналках коридор общий. Но соседи так не считают.

«Рожайте четвертого — будет вам льгота»

Какой может выход? О покупке жилья Ира раньше боялась думать и до последнего ждала, что ей поможет государство. Обещают ведь! Но очередь, на которую так надеялась женщина, почти не движется.

— Мы стоим на очереди 29-е. А восемь лет назад были 32-е. Я спрашивала, почему так? Говорят, в Советском районе под соцжилье выделяется  очень мало квартир. А еще горисполком написал нам, что три ребенка — ерунда. Что нас таких — с тремя детьми и с ребенком-инвалидом — много. Дают в первую очередь тому, у кого четыре и более детей. Рожайте четвертого — будет льгота. Ну бред же.

В прошлом году муж Ирины предложил потихоньку откладывать на первый взнос по кредиту. На будущий дом уходит теперь вся его зарплата. Живет семья на пособие по уходу за детьми. Скоро младшей дочке Саше исполнится три года, и «детских» больше денег не будет.

— Мы многодетная семья, живем в плохих условиях и можем претендовать на льготы по кредитам. Но нет. Придется самим как-то выкручиваться, — разводит руками Ира.

«Лучше платить за съемную квартиру, чем жить в коммуналке»

— Первый раз, когда я приехала сюда из Вилейки и увидела, что тут за жилье, я развернулась и уехала назад, — говорит Вероника, соседка Иры, с которой мы сталкиваемся на общей кухне. —  Год не возвращалась. Стены черные, пол гнилой, провода висят. Муж меня уговаривал, сделал ремонт. Но обои все равно чернеют. Проводка гнилая — страшно жить!

Вероника показывает нам свою комнату, где живет с мужем и четырехлетним сыном Никитой. Стол, плазма, кровать и детский диванчик. На диване сидит Никита, играет на телефоне. Нам троим тут уже тесновато. Через полчаса вернется с работы муж и четверым людям тут будет в прямом смысле негде развернуться.

— Я посчитала, сколько мне нужно денег, чтобы привести эту комнату в порядок, чтобы мой ребенок не цеплял здесь микробы, чтобы пол не шатался — там яма внизу. Ведрами вытаскивали грязь. На ремонт нужны огромные деньги. При этом вода и электричество тянут почти на 100 рублей. За эти деньги можно было бы снять арендное жилье, если бы у нас к нему был доступ, — говорит она.

По информации за 2017 год, из общего количества арендного жилья в Минске 60% отдают тем, кто стоит на очереди, 10% — представителям силовых структур, 30% — молодым специалистам. Второй и третий варианты Веронике и ее мужу не подходят — они уже давно не выпускники и работают оба не в государственных учреждениях. Попасть в первую группу им тоже пока не удается — слишком большой «конкурс» и предпочтение, говорит Вероника, отдают многодетным. А у них в семье только один сын.

— Расширяться здесь нет возможности. Соседи в жизни не уступят комнату, даже не имея на нее никаких прав. Недавно здесь съехал один житель, освободилась комната, но ее тут же заняла семья Леши и Сергея, — вздыхает женщина.

Недавно ее муж нашел новую работу и стал лучше зарабатывать. Построиться с нуля семья по-прежнему не мечтает, но уже пакуют чемоданы. Решили снимать частную квартиру. Пусть дороже, но спокойствия больше.  

«Мы всех тут еще переживем»

Конфликт между соседями по одну и другую сторону от линолеумной стенки обострился год назад. Муж Иры вызвал милицию на Лешу и Сергея, потому что те, говорит, в четыре часа утра слушали музыку, разбудили и перепугали громкими звуками всех детей.

Леша открывает нам двери и уверяет, что никакой музыки он не слушал, а просто случайно сработал будильник. А соседей они еще переживут. Кажется, эту семью меньше других волнует квартирный вопрос.

— Зачем отгородились стенкой?

— Чтоб не ходили, чтоб дети не бегали — раздражают. Они раньше вечно кнопки нажимали на нашей стиральной машине, которая в коридоре стоит. Раньше с Ирой мы соседями дружными были. А теперь тесно им стало, вот и ругаются, — рассуждает Леша.

— Не можешь договориться с соседями — выживи их? — спрашиваю.

Парни не отвечают. Улыбаются. Выходят курить. Разговор не клеится, потому что оба подшофе.

— Наши родители живут тут с 1992 года. Раньше люди были добрые, а теперь стали злые — от того все проблемы, — говорит Леша.

Ему 25 лет, он не становится на очередь, не мечтает переехать, потому что здесь, в общежитии, его все устраивает. Тут прошло детство. Леша уверен, что коммуналки никуда не денутся — столько лет простояли, и будут стоять еще. А вот соседи — дело наживное. Глядишь, возьмут все и уедут куда-нибудь. Вот тогда заживем.

А что по закону?

По закону, нуждающимися в улучшении жилищных условий признаются граждане, проживающие в общежитиях, за исключением студентов и временных работников.

Отдельно зафиксировано, что льготный кредит и одноразовую субсидию вне очереди вправе получить малообеспеченные, стоящие в очереди на жилье граждане, в составе семей которых имеются дети-инвалиды. Для них льготный кредит предоставляется вне очереди под 20% годовых от ставки рефинансирования (но не меньше 5% годовых) на срок до 20 лет.

Где этот «кредит вне очереди», Ирина и ее семья не могут взять в толк. Арендное жилье — вариант. Но и оно строится не слишком активно. За 2016 год — два арендных дома в Минске. В 2017 — еще два. Еще один — в первом квартале 2018.

«Продавайте все и уезжайте из Минска»

Куда идти Ире и ее детям? Экономисты придерживаются жесткой позиции: не можешь закрепиться в Минске — уезжай в другой город, где жилье дешевле. Руководитель аналитического центра «Стратегия» Леонид Заико считает, что государство должно поощрять людей инициативных, а не тех, кто годами стоит в очередях:

— Вкладываться в покупку жилья в Минске очень дорого. И я никому не рекомендую. Коммунальные тарифы будут увеличиваться. Арендное жилье — для молодых специалистов. В Германии в арендных квартирах живут две трети жителей страны. Но это не многодетные семьи. Это молодые и мобильные специалисты, которые устроились на работу и нуждаются в жилье поблизости.

— Что же делать, если вы — не молодой специалист?

— Продайте все, что можно, бросьте коммуналки к чертовой тетушке и езжайте из Минска, например, в Калининград. Там и работать можно — Таможенный союз обеспечивает свободное передвижение рабочей силы. Купите там однокомнатную квартиру за 15-16 тысяч долларов вместо колхозного жилья в минской новостройке за 80 тысяч. Если у вас в Минске есть мамы и папы, которые вышли на пенсию, купите им маленькую студию у воды — в Зеленоградске или Пионерске. Они будут вам благодарны, а вы займите их квартиру в Минске. Или езжайте жить в Светлогорск. Там тоже дешево. Незачем держаться за Минск — нормально, когда люди переезжают туда, где дешевле жилье или/и больше зарплата, — говорит эксперт.

Ирина же говорит, что было бы честнее, если бы ей сразу отказали в очереди. А так выходит постоянно «вот-вот», и «еще немножко подождать». Говорят, можно будет ждать льгот к Новому году. Для Иры и ее семьи это — последний срок. Дальше — свободное плавание и никаких коммуналок.

«Имена» работают на деньги читателей. Вы оформляете подписку на 3, 5, 10 рублей в месяц или делаете разовый платеж, а мы находим новые истории и помогаем еще большему количеству людей. Выберите удобный способ перевода — здесь. «Имена» — для читателей, читатели — для «Имен»!