Сегодня Ире в зоопарк привезут ушастую сову. Через неделю — ворону. На выходных — аиста. Из Могилева попросили забрать чомгу и шесть енотовидных собак. Все эти животные — или брошенные, или с увечьями. Все — дикие. Попадают они сюда по-разному. Куницу «застукали» в курятнике фермеры и собирались забить камнем. Потом передумали и отдали Ире. Лисенка с перебитыми ногами принес лесник. Осоеда передали с другого конца страны знакомые. Передали, потому Ирин зоопарк «Сирин» — одно из немногих мест в Беларуси, где помогают диким животным, попавшим в беду. Еще два года назад Ира открывала свой «Сирин» в монастыре как коммерческое предприятие — со съемками и контактными экскурсиями. Но сегодня две трети ее работы — реабилитационный центр для диких животных. Здесь птиц и зверей выхаживают и готовят к возврату в дикую природу. Два месяца назад зоопарк вынужден был сменить прописку, и теперь Ире и ее питомцам отчаянно не хватает вольеров и волонтеров.

Одни дикие животные убивают других диких животных. Так было задумано природой, и вмешиваться в этот естественный процесс, пожалуй, было бы неправильно. Но что делать с теми птицами и зверями, которые страдают от человека? Сбила машина, запутался в проводах, остался один в сбитом хулиганами гнезде? В Европе и США такими животными занимаются специальные реабилитационные центры, которые существуют на пожертвования. Например, не самый крупный Pelican Harbor Seabird Station, реабилитационный центр для диких животных (в основном морских птиц) на небольшом острове около Майами, за 2016 год собрал почти полмиллиона долларов и оказал помощь 2,5 тысячам питомцев. В Беларуси реабилитация диких животных — удел штучных энтузиастов, которые придумывают свои модели выживания. Ира — одна их них.

Все начиналось с контактного зоопарка

Ира Трояновская по образованию педиатр. Живет в Минске. Свой зоопарк решила открыть, потому что захотелось познакомить детей с животным миром.

— А то смотрит ребенок на черную овцу и говорит: кто это? И не верит, что это овца, потому что в мультике овца не бывает черной, — поясняет Ира.

Самыми первыми в ее зоопарке появились козы, курочки, лошадки, кролики. Партнером по бизнесу стал монастырь — все животные жили на его территории. Там же Ира и волонтеры проводили экскурсии. Некоторых животных можно было гладить и брать на руки. 

А потом случился «фатальный» звонок. Ире позвонили из Бреста незнакомые люди. Сказали, что рядом с их домом упало гнездо, а вместе с гнездом — аистята. Знакомые просили помочь бедным птицам, которые сами без родителей не выживут. Ира откликнулась: поехала на машине в Брест, забрала птенцов. А потом нашла ветеринаров, выходила аистят и отпустила на волю.

— Где два — там и сто, — улыбается Ира. — За прошлый год у нас побывало девять аистов. Семь из них вернулись в природу. Двоих не спасли. Все свободно гуляли по территории, кто захотел и достаточно окреп — улетел.

Сарафанное радио заработало на полную катушку: Ире стали со всех уголков страны нести, нести и нести. Зверей и птиц. Совы, вороны, канюки, грачи, дрозды, чайки, лебеди, лисы, сурки, зайцы, куницы… За прошлый год Ира спасла больше 30 животных и птиц. Выпустить удалось 12.

— Мы стараемся отпустить всех, кто может адаптироваться в условиях дикой природы, — рассказывает Ира. — Лучше всех приспосабливаются лисы. Вот только надо их подальше вывозить от деревень, иначе кур сразу идут душить. Так что лис вывозим в пущи.

Тяжелее всего, говорит Ира, с птицами. Для них в идеале нужен «разлеточник» — большой вольер, где птица научится набирать высоту, лавировать. А чтобы птица училась охотиться, пищу в «разлеточник» кидают живую: мышей, полевок. Если что-то не получается, Ира обращается за помощью к московским коллегам — в Центр реабилитации диких животных и птиц «Ромашка». Специалисты этого центра уже десять лет готовят на выпуск раненых птиц и всегда готовы помочь советом.

Питомцы, которые никогда уже не смогут жить в диких условиях, — без крыльев или без глаз — остаются на постоянном попечении зоопарка.

Здоровые помогают больным

Никакой финансовой поддержки у Иры нет. А не помогать диким животным она не может. Поэтому в ее зоопарке деньги на больных животных идут с коммерческих съемок и экскурсий. Грубо говоря, здоровые животные работают на нездоровых.

Для коммерческих целей Ира купила енота, кроликов, коз, овец, северного оленя Ёлыша и лису Пудру, которая взрослела бок о бок с Ириной дочкой. Купила несколько птиц. Ира говорит, что с удовольствием отказалась бы уже от платных экскурсий и от фотосессий с питомцами, но животных надо кормить, лечить и выхаживать.

— Да, животные работают, — говорит Ира. — Есть платные услуги. Посещение зоопарка с экскурсией для всей семьи стоит, например, 15 рублей. Зверей можно смотреть, кормить и гладить, если само животное не против. Плюс съемки. Очень многие наши питомцы засветились в кино и в рекламных роликах. Чаще всего берут кроликов, цыплят и оленя. Они просто железобетонные. Самый благодатный сезон — зима. Под Новый год олень работает буквально за всех. Мы для него стараемся все условия создавать, с севера возим ягель — северный мох, и никогда, если он не хочет, не тащим работать против воли. Олень дает нам ресурс, чтобы окупить расходы на лечение, кормление и содержание травмированных диких животных.

Иногда, если дикий зверь или птица, которые находятся на реабилитации, спокойно переносят общество человека, в работу берут и их. Например, совенок Сева, которого нашли на школьном стадионе, приехал в зоопарк с начинающимся рахитом и, говорит Ира, был настолько ручной, что все сразу поняли, что выпустить его в природу невозможно. Зато он сам летит на руки. Теперь добывает себе и товарищам денежки на корм и реабилитацию. На питание раненых зверей и птиц в зоопарке уходит не меньше 200 рублей в месяц, на ветеринарные услуги — около 100, еще минимум 250 рублей в месяц — транспортные расходы, ведь Ире часто приходится ездить за ранеными животными за сотни километров. 

Новый дом

Особенно остро вопрос финансирования встал в апреле, когда Ира вынуждена была уехать из монастыря и искать для своего зоопарка новый дом. Сегодня «Сирин» обосновался на территории фермерского хозяйства в деревне Пианино под Дзержинском. Здесь все хорошо, но отчаянно не хватает вольеров, рук и денег на корма. А животных все несут и несут.

— Пока что мы всех берем. Но на новом месте не хватает вольеров. Кроме того, со всеми животными надо ежедневно гулять. И с птицами в том числе. Мы выпускаем их из вольеров на длинной-длинной веревочке, чтобы они могли размять крылья как следует. Лис выпускаем бегать. А зоопарком занимаюсь я и девушки из фермерского хозяйства. Этого недостаточно.

Второй больной вопрос — полузаконность происходящего. Согласно постановлению Совета Министров РБ № 674 от 12 июля 2014 года, каждый человек, который нашел дикое животное, перед тем, как взять его себе на лечение (читай «изъять из природы»), должен получить разрешение от комиссии. В нее должны входить представители МЧС, санстанции и власти. Составить акт должны прямо на том месте, где животное обнаружили.

— Если ты взял дикое животное, ты сразу становишься браконьером, — говорит Ира. — Мы уже узнали, сколько надо взять подписей и у кого, чтобы получить разрешение на изъятие, временное содержание и лечение диких животных. Но практика такова: позвонили мне из Могилева — заберите у нас раненую чомгу. Оказалось, что лесник в отпуске, а у представителя Минприроды в данный момент нет транспорта, чтобы приехать. А птица в бедственном положении, и я никак не могу ждать.

Среди зооактивистов гуляет история о неком мужчине из-под Радошковичей, у которого были ручные журавли и косули. И которому дали штраф 20 базовых и конфисковали животных.

Ира говорит, что составила большое письмо с перечнем всех диких животных, которые находятся у нее на реабилитации, чтобы пригласить к себе всех нужных чиновников и специалистов, показать условия проживания птиц и зверей и получить необходимое разрешение. Но тут случился переезд. А на новом месте условия пока скромные. Ире не хватает вольеров. И денег. Хозяйка зоопарка очень хочет снова вернуться к тому уровню содержания животных, который был у нее до переезда, но сделать это только своими силами не получается. Часть животных согласились придержать у себя ее коллеги из Барановичей, но только временно. А питомцев все везут и везут. Ситуация почти патовая, и вся надежда — на неравнодушных людей, которые так же, как и Ира, не могут пройти мимо нуждающихся в помощи диких зверей и птиц.

«Усыплять их, что ли?»

— Чтобы защитить диких животных, власти запретили изымать их из природы без разрешения. Раненое оно, умирающее — неважно, — говорит директор общественной организации «Ахова птушак Бацькаўшчыны» Александр Винчевский. — Потому что все животные у нас принадлежат государству. Регуляция эта сделана из хороших побуждений. Раньше таксидермисты брали любых животных, а если их останавливали, говорили, что вот этот раненый был и по дороге сдох, а этого вообще мертвым нашли. И зарабатывали огромные деньги на этом. Поэтому сделали такой заслон. Не знаю, насколько он эффективен, но и спасать животных из-за него тоже стало сложно. А человек не может пройти мимо увечных животных. Покинутых. Что же с ними делать, с этими животными? Усыплять что ли? Вот и проблема.

Большой централизованный центр реабилитации для диких животных и птиц на 800 квадратных метров должен был заработать в Минском зоопарке. Решение о его строительстве было принято в 2014 году. В 2016-м центр построили, но не смогли открыть. Оказалось, в нем не предусмотрели карантинные вольеры. Одни говорят, что в самом зоопарке напортачили при строительстве — не продумали концепцию. Другие — что таким план был изначально. Так или иначе, без этих карантинных вольеров ветеринары и санстанция запрещают вводить центр в эксплуатацию. Слишком большие риски для зоопарка: если дикое животное окажется бешеным, зараза быстро перекинется на других питомцев. Как и любая другая инфекция.

— Идея была хорошая. Просто ее немного недоработали, — говорит директор Минского зоопарка Сергей Киселев. — Теперь мы понимаем, что нам нужна еще одна организация, которая будет принимать и содержать у себя животных в карантинный период. Это 21 день с момента поступления. Почему-то, так случилось, мы об этом не подумали сразу. Но сам центр — вещь новая. Ноу-хау. И мы ищем выход. Скорее всего, этой «буферной» организацией станет городское предприятие «Фауна города».

Главный зоотехник Минского зоопарка Алевтина Тимошкова-Красовская говорит, что когда на попечении находится так много животных, как в зоопарке, перестраховываться — дело не лишнее. Даже обязательное. Рассказывает, как однажды к ним привезли енотовидную собаку. Ветеринар сразу определил, что она бешеная.

— И всех наших животных пришлось вакцинировать. Мы всегда говорим: на нашу территорию ни одного животного без ветсвидетельства мы не принимаем и не примем. Даже кошки и собаки, которые тут бегают, все стерилизованы и привиты.

В зоопарке говорят, что центр должны запустить в 2018 году. Но пока «не решен вопрос по текущему финансированию и точки над «i» еще не расставлены». А значит, диким животным можно надеятся только на таких энтузиастов, как Ира.

Чем вы можете помочь

Чтобы у Иры была возможность зарегистрировать всех своих питомцев и помогать им системно и в дальнейшем, ей нужно восстановить прежний уровень содержания диких животных и птиц. Для этого ей нужны:

• вольеры (или стройматериалы на них) — 10 штук;
• один большой вольер-разлеточник для того, чтобы птицы научились летать и смогли вернуться в естественную среду обитания;
• теплое помещение с печкой для зимовки раненых перелетных птиц;
• помощь юриста — чтобы вести документацию по регистрации животных;
• волонтеры, которые будут помогать кормить животных и выводить их на прогулку, убирать в клетках и вольерах.

Связаться с Ирой Трояновской можно тут или по телефону: +375291913878.

Журнал «Имена» работает на деньги читателей. Вы присылаете 5, 10, 20 рублей, а мы ищем новых героев и делаем новые истории. «Имена» — для читателей, читатели — для «Имен». Нажимайте сюда и выбирайте удобный способ для перевода!