Максиму, добродушному мальчишке с большими серо-голубыми глазами, сейчас 15. Год назад он ушел из дому, потому что его мать вместе с сожителем почти каждый день пили и закатывали скандалы. Одно время мальчик жил у друга, а потом, как и другие дети с проблемами в семье, попал в приют. Максим написал заявление сам, пробыл там полгода и только потом понял, как изменился. Если раньше учился в школе на 3–4 балла (по десятибалльной системе), то уходил уже со средним баллом 5,5 и с мыслью поступить в Высший колледж связи на тестировщика программного обеспечения. Эти планы у Максима появились не на пустом месте — год назад для ребят из двух минских приютов запустили курсы программирования и робототехники. Сделали это известные белорусские разработчики онлайн-игр — компания «Вайзор Геймз» — по одной простой причине. От стандартного пути задаривания детей подарками компания пришла к идее показывать детям, оказавшимся в беде, реальные жизненные перспективы. Журнал «Имена» узнал, как начинание программистов влияет на жизнь детей, которые уже забыли, что такое любовь и забота родителей.

— Вот представьте: ребенка ночью забрала милиция. Дома скандал, крики, иногда даже поножовщина. При этом присутствует ребенок. Приезжает дядя из милиции. Родителей куда-то увозят, его тоже куда-то увозят. Куда он едет и чего он туда едет, ребенок не понимает. Появляется чувство страха неизвестности, — эмоционально говорит замдиректора приюта Заводского района Минска Татьяна Пилецкая. В случае с Максимом, правда, уйти от родителей было осознанным желанием ребенка. Приют или СПЦ (социально-педагогический центр, как его называют официально) — то место, где дети находятся, пока дома буря. С одной стороны, здесь они в безопасности, с другой — в томительном ожидании. Здесь дети ждут, что с ними будет дальше: вернутся ли они к родителям, если те исправятся, или же отправятся в детский дом или приемную семью.

Приют Заводского района — самый большой в городе, он рассчитан на 35 детей с 3 до 18 лет, и у каждого за плечами — личная трагедия. Сюда попадают дети из неблагополучных семей. Выявляют такие семьи сотрудники милиции, учреждения образования, поликлиники, родственники или даже соседи. Если информация подтверждается, ребенка признают находящимся в социально опасном положении (СОП). Семью ставят на контроль, дают время, шансы и возможность исправиться. Если ни одна из этих мер не работает, ребенка забирают сюда. К родителям домой начинают приходить специальные комиссии, а с мамами и папами — работать психологи, юристы и социальные педагоги. Но и это не дает гарантии, что полноценную семью удастся сохранить.

Дети живут в приюте максимум полгода фактически в ожидании приговора. Поэтому когда сюда неожиданно пришли айтишники, которые предложили организовать курсы программирования и робототехники, в приюте очень обрадовались. Ведь это напряженное время для детей можно будет заполнить смыслом. Бизнесмены оплатили работу двух преподавателей из Парка высоких технологий (ПВТ), отремонтировали класс в приюте и купили туда компьютеры, чтобы дети могли осваивать азы программирования.

«Когда ребенок сюда попадает, он оказывается в ситуации острого стресса»

Отправляемся в приют в Заводском районе в обычный будний день. Здесь всё выглядит внешне так, будто зашли в обыкновенный детский садик. Приют как раз в таком здании и располагается — типичная детсадовская двухэтажка с узкими коридорами-лабиринтами и просторными комнатами-группами. Разница начинает бросаться в глаза только тогда, когда мы заглядываем в группы для ребят постарше. Спальни и общая комната, шкафы для одежды — при этом вынужденном переезде, разумеется, нужен максимум вещей.

— Когда ребенок сюда попадает, он оказывается в ситуации острого стресса, — говорит Кристина Рябцева, педагог-психолог приюта. — А травма появляется, когда он осознает, что для родителей он все-таки не на первом плане… Сначала у них есть надежда, что родители исправятся и заберут их. Неуверенность в себе и окружающем мире возникает тогда, когда родители этого не сделали.

А не делают часто. Внутренняя статистика самого большого минского приюта неутешительна: только 50–65% ребят уедут к себе домой, где они снова будут привыкать к жизни с родителями, с которыми не всё гладко. У остальных — полная неизвестность.

Дети из СПЦ выглядят, как обычные дети из «стандартных» семей, если не считать того факта, что они растут без родителей. Некоторые из ребят учатся не в Минске — например, братья Леша и Сергей (имена изменены) приехали сюда на каникулы из лицея.

— Ребята будут поступать по специальности, — говорит директор приюта Елена Богомолова.

— Это куда? — интересуемся мы.

— На плотника, — шутит Леша.

— Ну, конечно, не на плотника. Он собирается в вуз. Леша всё лето прозанимался на ИT-курсах. Они с братом летом еще и работали — мотивированные ребята. Хотят вдвоем поступить, к этому идут целенаправленно. У каждого их них средний балл больше восьми.

Очень немногие из тех, кто побывал в приюте, выбирают для поступления университеты. Чаще всего это именно колледж после 9-го класса. Две девочки постарше, которые сечас живут в этом приюте, уже получают средне-специальное образование. Остальные ходят в соседнюю школу, в 500 метрах от приюта. Младших и новоприбывших отводит и забирает воспитатель. Уроки делают централизованно — в отдельной учебной комнате. С каждым работает психолог. Сначала диагностика, потом коррекция тревожности, помощь в адаптации, занятия в группах на развитие внимания и памяти.

В наше время удивляет, когда ребенок приходит на занятие и не знает, что такое мышка. И он так смотрит на нее… Поводит — о, там двигается штучка! Это для них открытие.

Причины помещения детей в приют разные — это и алкоголизм родителей, и наркозависимость, и отсутствие должного присмотра и ухода за детьми. Во всяком случае, как уверяют сотрудники СПЦ, в приют не попадают случайно. Для того чтобы ребенка отлучить от родителей, нужны веские причины.

— Были случаи помещения детей из-за антисанитарных условий, когда квартира захламлялась вещами с пола до потолка, оставалась только узкая дорожка для прохода, — рассказывает директор приюта Елена Богомолова. — А еще был случай, когда одну комнату занимали животные: коты и собаки, а вторую все остальные члены семьи, включая бабушку, дедушку и ребенка. И даже отобрание ребенка из этих семей не вернуло родителей к нормальной жизни.

— За три года здесь я не видела ни одного невинно виноватого, — твердит директор. — Мы сталкивались с такими судьбами у детей, что без слез до сегодняшнего дня не расскажешь. И с тем, что дети в первый раз в жизни видели банан, и с тем, что приходили в три года в памперсах и ни слова не умели говорить, и не знали, как ложку толком держать. Это то, с чем мы работаем. То, что мы уже спасли не одну жизнь, — это однозначно.

Курсы робототехники

Новый компьютерный класс. Пятеро детей лет шести-десяти — три девочки и двое мальчишек — сидят за столом рядом с Дмитрием Раковцом. Дмитрий — преподаватель из образовательного центра парка высоких технологий (ПВТ). Дмитрий активно жестикулирует, его глаза горят, а дети, отвечая на любой его вопрос, непоседливо вскакивают с мест. Дмитрий со смехом жалуется: «Никак не могу отучить их вскакивать при ответе!»

— Это датчик чего? — спрашивает он у детей.

— Движения! — отвечает один из мальчишек.

— Замечательно. А вот этот?

— Датчик, чтобы крутиться…

— Всё правильно ты сказал, только правильно назови.

— Датчик наклонения? Накручения?

— Только не наклонения, а датчик наклона. Хорошо!

Шкивы, датчики, шестеренки. Механизмы. Моторчики. Дети строят предположения и логические цепочки, попутно вспоминая таблицу умножения. Сегодня на повестке дня — «Умная вертушка», которую нужно собрать и запустить.

Правда, сейчас в приюте как раз начались часы посещений. Две девочки отпрашиваются и выбегают — папа пришел. Младшая возвращается буквально минут через пять — забрала у отца «вкусняшки».

Дети из приюта неразговорчивы, но при этом явно увлечены процессом. Подсаживаюсь к Коле (имя изменено) — мальчик изъявил желание работать за компьютером самостоятельно, без пары.

— Не трудно тебе одному собирать эту вертушку? — спрашиваем Колю.

— Наоборот, — отвечает он.

— А ты вообще компьютеры любишь?

— Очень.

— А во что ты любишь играть дома?

— По большей части играю на улице. Так, так, так… — Коля внимательно сверяет то, что делает, с картинкой. Считает ячейки. Потом зовет Дмитрия Владимировича, чтобы тот проверил.

— Всё собрал! — комментирует довольный преподаватель.

«А вдруг испорчу, а вдруг сделаю неправильно?» И я объясняю: ты ребенок, ты можешь сделать ошибку, у тебя такое право есть.

Преподаватели Дмитрий Раковец и Анастасия Вазюля за год существования курсов отучили уже больше 70 детей — в минских приютах Заводского и Первомайского районов. Сам курс длится три месяца. Для ребят постарше — основы сайтостроения и создание мини-игр в среде программирования Scratch. Для маленьких — робототехника с основами программирования.

Тренерам есть, что рассказать о своих первых впечатлениях.

— В наше время удивляет, когда ребенок приходит на занятие и не знает, что такое мышка, — рассказывает Анастасия. — И он так смотрит на нее… Поводит — о, там двигается штучка! Это для них открытие. Они задают вопросы: «Если я дотронусь — то не сломаю?», «А вдруг испорчу, а вдруг сделаю неправильно?» И я объясняю: ты ребенок, ты можешь сделать ошибку, у тебя такое право есть. А я тебя должна научить. Я была удивлена, когда взрослые дети, каждый раз уходя, говорили «Спасибо, до свидания, но мы ж увидимся в следующий раз? Точно будет?» Они настолько благодарны… Были и эмоционально трудные моменты. У меня самой двое детей. И вот приходит к тебе девочка, ровесница твоего сына, забивается в угол и боится просто вдохнуть — видно, что ребенок запуган до такой степени… Но на третьем занятии подошла, села за компьютер, взяла мышку. Я так радовалась!

Преподаватели до сих пор поддерживают общение с несколькими своими бывшими учениками.

— Настя поначалу звонила, рассказывала, что подала документы в медучилище, а потом ушла с горизонта. Телефон недоступен. В последний раз, когда мы общались, она говорила «Всё хорошо. Я сирота, я точно пройду». Но у нее и балл был неплохой. Максима летом забрал папа на воспитание, — вспоминает Анастасия. — Тоже удивительный ребенок. Он у меня сидел, а потом, когда у Дмитрия начинались занятия, к нему приходил. Спрашивал: «У вас есть свободный компьютер? А можно я за вашим посижу, поделаю?» Он думал, что в колледж связи поступит.

Приходит к тебе девочка, ровесница твоего сына, забивается в угол и боится просто вдохнуть — видно, что ребенок запуган до такой степени…

У Дмитрия тоже много впечатлений. Вспоминает одного из самых талантливых учеников — Максима, и говорит, что был удивлен тому, как мальчик, который дома практически не пользуется компьютером, настойчиво изучал всё, что объяснял преподаватель:

— Чтобы Максу учиться по ИТ- специальностям, должен быть очень высокий средний балл. Я ему говорю: «Да, у тебя отметки где-то не очень, но если ты готов пахать, ты сможешь этого достичь. Ты настойчивый, и всё у тебя выйдет». Как минимум, сайт он сделал такой, что просто даже с точки зрения дизайна взрослые люди не всегда смогут так сделать.

Жизнь после приюта

15-летний Максим, о котором рассказывает Дмитрий, из приюта недавно уехал, — его забрал отец. Теперь парень живет у него дома и думает о том, не связать ли ему жизнь с ИТ. Хотя всё не так просто — средний балл еще надо подтягивать. Макс согласился встретиться с журналистами и рассказать о том, как помогли курсы ему и что изменилось в его жизни после приюта. Встречаемся с ним здесь же, в СПЦ.

Максим вспоминает, что попал в приют после того, как ушел из дома. Его родители в разводе, и он до последнего времени жил с матерью. Она часто выпивала и скандалила со своим сожителем. Парень вспоминает, что к нему «целялись» по любой мелочи вроде не там оставленных ботинок. «Не хотел я дома быть. Надоело это всё. Что она пьет постоянно. И скандалы каждый день…», — вспоминает он. Максим ушел жить к другу, никому ничего не сказав. Как он вспоминает сегодня, даже не знает, искала ли его мать. Отец знал о поступке сына, но возвращать его не старался.

Папа Максима — водитель, а мама раньше была кассиром. Теперь же она работает в больнице. Хотя парень добавляет слово «вроде», потому что точно не уверен, чем сейчас живет его мать. За полгода, пока сын был в приюте, она приходила к нему всего раза три.

— Нам было трудно работать с папой, а с мамой вообще отдельный разговор, — вспоминает период пребывания Максима в приюте директор Елена Владимировна. — Папе нужно было провести «инвентаризацию» в голове, переоценку ценностей. Пять месяцев ему понадобилось, чтобы определиться с приоритетами в своей жизни. И все-таки он не оставил ребенка и забрал.

— У папы просто другая семья, поэтому он долго не мог забрать меня, особо там жить негде было… — пытается оправдать отца Максим.

Сотрудники приюта рассказывают, что многие дети, которые поступают к ним, на самом деле росли в условиях, когда часто были предоставлены сами себе. Как следствие — практически каждый столкнулся с большими проблемами в учебе. Макс, правда, с гордостью сообщает, что за эти пусть и сложные для него полгода жизни не дома он улучшил свою успеваемость со среднего балла 3–4 до 5,5.

— Я сделал сайты про хоккейный клуб и про систему «Умный дом» (автоматизированная система управления светом, отоплением и пр. — прим. авт.), — рассказывает Макс. — Вот тут меню. Вот тут про защиту от пожара, удаленное управление — с помощью телефона. Климат-контроль. Автоматические ворота, домофон, вода, видеонаблюдение. «Умный дом» не находится в общем пользовании — надо было бы платить за хостинг. Когда мы сделали свои сайты, то показывали их в актовом зале (презентовали представителям компании-инициатора проекта — прим авт.). Что я тогда чувствовал? Нервничал…

— На первом этапе мы делали два проекта, — дополняет Максима 16-летний Паша, тоже выпускник этого приюта, который тоже согласился поделиться с журналистами своим опытом, полученным на курсах. Правда, в отличие от Максима Паша делиться семейными неурядицами не хочет, ведь он после приюта к родной матери так и не вернулся: попал в приемную семью.

— Один проект мы создавали на конструкторе сайтов wix, второй — на adobe muse, — про курсы Паша говорит с гораздо бОльшим азартом. — Мы показывали их спонсорам, я волновался, если честно! На втором этапе уже создавал сайты на кодах html, это что-то типа как в паскале прописывать, только другие теги — и там я делал сайт по сказкам. Эти курсы могут дать знания, цель. Могут помочь определиться с выбором профессии: даже если не «прогером» хочешь стать, пока будешь делать сайты, узнаешь много нового о других профессиях.

Паша не исключает, что в будущем займется ИТ-технологиями вплотную, хотя бы для дополнительного заработка. Сейчас парень учится на повара — в одном из минских колледжей.

— Паша, можешь ли ты почти год после выхода из приюта спустя с нуля создать сайт? — спрашиваем его.

— На виксе и на adobe muse спокойно. На html — открыть тетрадку, порыться — и смогу создать, если захочу!

Мальчики, которые сначала казались потерянными, действительно очень быстро включились в процесс обучения и также быстро показали неплохую успеваемость, добавляют в приюте. Максим, например, три месяца посвятил тому, что учился делать самые разные сайты. В итоге для грусти у него практически не было времени. Макс за это время создал два сайта, которые впечатлили даже самих айтишников.

— За такое короткое время два сайта создать и так информационно наполнить… Когда Максим уходил от нас, то у него были мысли о поступлении в колледж связи. Но жаль, что не развивает свои таланты, — говорит директор приюта Елена Богомолова.

Развивать таланты пока трудно, признается Макс, ведь его домашний компьютер недостаточно мощный. В колледж связи в этом году он поступать не стал, потому что среднего балла 5,5 недостаточно. Но парень не исключает, что еще попробует. В будущем всё же хотел бы попробовать себя в ИТ. А пока в этом году, по совету отца, Максим пошел в лицей на специальность «Оптик и контролер оптических деталей». Кстати, недавно одногруппники выбрали его старостой.

— Линзы делаем, — рассказывает о своей учебе в лицее Максим. — У нас есть два предприятия. Одно делает линзы для космических аппаратов, а на другом производстве делают для оружия, танков и так далее.

— Как с учебой сейчас?

— Нормально. От 7 до 9 оценки.

— То есть средний балл еще повысился?

— Да.

— Папа помогает?

— Да, объясняет, если что-нибудь не понимаю.

«Мы говорим ребенку, что всё в этом мире возможно, и перед ним открыты все двери. Нужно лишь что-то сделать самому»

Мы поднимаемся на 18 этаж бизнес-центра, в офис компании-разработчика онлайн-игр «Вайзор Геймз». Из окон открывается приятный вид на город, но сотрудникам — молодым парням и девушкам — не до пейзажей. Они погружены в работу. «Вайзор Гемз» сегодня — один из ведущих международных разработчиков многопользовательских игр для браузера, социальных сетей и мобильных платформ. Многим пользователями интернета они известны как создатели игр «Зомби-ферма» и «Клондайк», в которые сегодня играют десятки миллионов людей во всем мире. Еще одна игра компании — «Рыцари и принцессы» — в прошлом году вошла в число «Лучших веб-игр 2015 года» по версии социальной сети Facebook. Основной центр разработки находится именно в Минске.

Сергей Бруй, директор компании, вспоминает, что о благотворительности всерьез задумался еще лет пять назад. В компании стали связываться с разными белорусскими организациями с целью найти тех, кому они могут помочь. Начинали с простого: решили помочь какому-нибудь детскому дому.

— Решили, что в Минске очень много компаний очень много куда ездят, поэтому мы выехали чуть дальше. Ездили в Руденск, в школу-интернат. На Новый год организовали там большой праздник. Достаточно тяжелая в психологическом плане была поездка, потому что мы понимали: да, мы сюда приехали, мы принесли какую-то радость детям. Но мы ничего на самом деле глубоко не поменяли. Изменили сегодняшний день им. Возможно, завтрашний. Они хорошо провели сегодня время — у них было там много улыбок, и это приятно. Но когда я приехал домой, у меня было ощущение такое, тягостное: что на самом деле мы не совсем меняем систему. И тогда я решил, что благотворительность делится для меня на две части: есть эмоционально-жалостливая, а есть разумная, конструктивная, долгосрочная. Мы тогда решили, что целевая благотворительность — ребенку, семье — мы это будем делать как частные лица. А вот как компании нам больше интересно было бы поучаствовать в системном проекте. Причем помочь в той сфере, в которой мы понимаем больше — компьютерной. Мы считаем, это может дать долгосрочные ростки, которые могут взойти через года-два-три, и могут реально что-то изменить. И мы начали искать проекты.

Сергей рассказывает, что внутри их компании есть люди, которые занимаются вопросами по социальной ответственности. Они и предложили на выбор несколько проектов.

— И самым близким по духу оказался образовательный проект в минских СПЦ. Мы достаточно быстро решились, потому что нам это показалось абсолютно здравой логичной идеей — попробовать дать им потрогать новый мир, другой. Были люди, которые говорили нам, что мы тратим время впустую, потому что эти дети не смогут освоить то, что мы планируем, — говорит Сергей. — Но мы решили, что не будем слушать неконструктивных людей и попробуем.

— Я шел с двоякими чувствами на первую презентацию сайтов, которые сделали дети, потому что не знал, чего ожидать, — признается Сергей. — Но увидел абсолютно хороших детей, которые очень ответственно и с большим энтузиазмом подошли к презентациям. Они делали большие презентации, волновались. И было понятно, что им не всё равно. Это было большое событие для них. Несколько ребят показали очень сильные результаты. Понятно, что большинство учились всему с нуля — как работать с мышкой, клавиатурой. Директор СПЦ сказала, что эта программа даже поменяла распорядок дня детей. Ребята ждали вечера, когда наши преподаватели приедут к ним. Курсы там стали главным событием. У этих детей ведь достаточно рутинная жизнь и занятия помогали отвлечься и получить то, чего у них до этого в принципе в жизни не было. Возможно, наши курсы подтолкнут кого-то из детей к тому, чтобы пробовать себя в чем-то новом, не обязательно в ИT. Мы говорим ребенку, что всё в этом мире возможно, и перед ним открыты все двери. Нужно лишь что-то сделать самому.

О том, надолго ли их хватит в этом проекте, Сергей Бруй говорит так: проект хочется расширять («хотя бы для начала — на все приюты Минска»), но важно, чтобы к финансированию подключались и другие представители бизнеса.

Преподаватели Дмитрий Раковец и Анастасия Вазюля добавляют:

— Мы видим результат своей работы, — признается Дмитрий. — Когда ты приходишь, а у детей глаза светятся, — с такой мотивацией можно работать очень долго. Если у проекта будет поддержка, это будет счастье для детей.

— И, наверное, хорошо бы этот проект еще расширить, чтобы больше детей получили такие возможности. Потому что для города и для республики 70 детей — это так мало. Дети все одинаковые, а возможности у них разные, — добавляет Анастасия.

Как помочь курсам

По официальным данным, в нашей стране 111 детских социальных приюта, через которые из год в год проходит около тысячи детей. Прямо сегодня несколько сотен таких, как Макс, Паша или Коля нуждаются в нашей поддержке. Именно поэтому так важно, чтобы в острый период жизни эти дети знали: как бы ни сложилась жизнь дальше, они действительно способны создавать что-то с нуля и самостоятельно.

Сегодня журнал «Имена» совместно краудплатформой Talaka.by и компанией -инициатором проекта «Вайзор Геймз» запускает сбор средств на работу курсов в еще одном минском приюте — Ленинском. Руководство приюта восприняло идею с энтузиазмом, «Вайзор Геймз», со своей стороны, уже приступил к организации учебного пространства для детей (ремонтируют компьютерный класс, закупают мебель и готовят к передаче компьютерную и проекционную технику, проводят интернет). На оплату труда преподавателей — на год их работы — собираем средства мы. Теперь у вас, дорогие читатели, а также представители бизнеса, есть возможность поучаствовать в жизни значимого для детей проекта.

Сейчас нужно собрать 7 100 белорусских рублей. Этой суммы хватит на проведение восьми полных курсов. Каждый курс состоит из 16 занятий (по два академических часа) и длится около 2,5 — 3 месяцев. С учетом длительности курсов в 2017 году преподаватели смогут провести 4 полных сессий курсов, при этом каждая сессия будет включать по два курса для воспитанников разных возрастов.

«Имена» работают на деньги читателей. Вы присылаете 5, 10, 20 рублей, а мы делаем новые истории и помогаем еще большему количеству людей. «Имена» — для читателей, читатели — для «Имен». Нажимайте сюда и выбирайте удобный способ для перевода!