Дмитрий Шлома удивительно похож на Карлсона. И не только внешне: он такой же добрый и так же любит детей. Дима не видит с рождения, но это не помешало ему окончить университет с красным дипломом, магистратуру и аспирантуру по психологии. Учился сам, записывал лекции на диктофон, сканировал книжки, хотя преподаватели предлагали поставить оценки автоматом. Но Дима сказал: не надо, это для слабаков. Сейчас он работает на предприятии для слабовидящих, а после работы бесплатно занимается с детьми, которые тоже ничего не видят. Для своего ученика Игната он — живой пример, что учиться можно и без зрения. Просто родители должны быть требовательны к ребенку, люди с инвалидностью — к себе, а общество — с уважением относиться к незрячим людям. История Димы вдохновляет!
Шестилетний Игнат бежит по коридору к Диме. Бежит наугад, пока не коснется его руки. Дмитрий подхватывает малыша на руки, поднимает в воздух. Игнат смеется от радости. Ни учитель, ни ученик друг друга не видят.
— Ну проходи, сам ищи свое место, — говорит Дмитрий, опуская парня на землю и приглашая в комнату. Инат уверенно забирается на стул. — Ну что, дорогой мой, чем ты дома занимался?
Игнат отвечает тяжелым вздохом. Для него упражнения, которые рекомендует педагог — тяжелая работа. Мама Ольга стоит в сторонке, разминает в руках пластилин и внимательно наблюдает за каждым упражнением, которые делают ребята.
— Самое главное, что нужно дошкольнику — это развитие осязания, — объясняет нам Дмитрий.
— А я не ребенок, — неожиданно заявляет Игнат. — Я суровый мужик. Мне уже шесть, в школу в следующем году.
— Ну конечно, ты уже не ребенок, ты уже сколько занимаешься? Полгода? Это ты когда ко мне пришел, еще ребенком был. Вот смотрите, сейчас у него руки, как тряпочки. А осязание для него — первостепенно. Благодаря рукам незрячий человек делает все: и есть готовит, и читает по Брайлю, и ту же гайку может прикрутить, — комментирует свои действия учитель.
— Своди пальчики, теперь разводи. Раз, два. Смотри, как я делаю. Ставь руку на мою. Видишь, какие у дядьки пальцы. Сводим вместе, разводим. Не халтурь! Мизинец не хочет, но ты старайся.
— Ольга Васильевна, вы молодцы, видно, что занимались дома, — обращается Дима к маме Игната. Мама кивает, улыбаясь.
— С пластилином будем работать?
— Не будем! Не люблю, — отвечает суровый мужик.
— Ну ладно, сегодня не будем, тут тети чужие сидят, вижу, ты стесняешься.
Дима работает с детьми с нарушениями зрения бесплатно. Занятия небольшие — по 20 минут, после них учитель дает домашнее задание. Например, дома мама ссыпает вместе горох, фасоль, пшено. Игнат должен, как Золушка, разложить их по мисочкам. Это развивает моторику и вообще, как говорит учитель, полезно для общего развития. Еще мама раскладывает на полу досточки или канат змейкой, и Игнат при помощи трости должен пройти по ней. Это нужно для развития координации движения. Плюс — мама приучает сына к домашним делам, например, носки постирать. Это тоже укрепляет пальчики.
По словам Дмитрия, мама Игната уже поняла, что с ребенком не надо сюсюкать, чтобы был результат. Они приходят на занятия именно к Диме, чтобы он передал им свой уникальный опыт, который мог пережить только незрячий человек. В спецгруппе в садике с мальчиком тоже занимаются педагоги, в городе есть коррекционный центр, но специального педагога, работающего с детьми с нарушениями зрения, в Витебске нет.
— Единственный такой — это Дмитрий Владимирович, — смеется Дима.
— А что это за Дмитрий Владимирович? — удивляется Игнат.
— Это который перед тобой сидит. Будешь баловаться, буду Дмитрием Владимировичем.
— Игнат уже сам суп ложкой ест, раньше для него это было сложно, — рассказывает об успехах мама. — А в следующем году поедет в шкловскую школу-интернат для детей с нарушениями зрения.
— Надомное обучение — это не обучение. Придется в четырех стенах сидеть — а это не наш стиль, — добавляет учитель. — Вам задание на неделю такое же. Не расслабляйтесь!
В школе был единственный учебник. При поступлении не пригодился
Сразу видно, что Дима — из интеллигентной семьи. Спину держит ровно, ударения расставляет правильно. Но совсем не «ботаник» — озорной и веселый, любит пошутить. Мама Игната при первой встрече слегка испугалась: подумала, что учитель слишком правильный и занудливый. Но потом оказалось, что все с точностью наоборот.
Диме сейчас 33, и он не видит с самого рождения, он родился недоношенным, от того болезнь и прогрессировала. Первые семь лет провел дома, в садик не ходил. Но родители спуска не давали: воспитывали, как обычного ребенка. Не было такого: «Ой, он же не видит, ему все простительно. Натворил что-то — будешь наказан». Мать Димы — учитель русского языка в школе для детей с нарушениями слуха, отец до недавнего времени был чиновником.
Дима уверен, что именно такое отношение родных и привело к тому, что из него что-то получилось. Когда его первый раз привезли в шкловскую школу-интернат, завуч сказала родителям:
— Если вы хотите, чтобы ребенок состоялся, как личность, не забирайте его каждые выходные.
Дима с ней согласен — это закаляет. В 90-х, вспоминает он, очень много детей оставались до каникул.
— По первости было тяжело. Плакал в подушку, наверное, около месяца. Я же был домашним ребенком, правильно воспитанным. Даже не знал ни одного матерного слова, — говорит он.
Но Дима понимал, что учиться надо. Хотя учебников по Брайлю не хватало. Из всех учебников с пятого по 11-й класс у него был только один — по русской литературе. Чтобы подготовиться к уроку, просил почитать или одноклассников, или воспитателей. Бывало, что приходил неподготовленный. Получал двойки. С математикой были проблемы. У незрячих людей сложно с восприятием пространственных вещей — там, где чертежи, треугольники.
— Напрямую нам не говорили, что вы не сможете учиться в университете, — вспоминает наш герой. — Говорили, как это будет трудно. Хотя, скажу честно, пока учился в школе, поступать не думал. Максимум — медучилище, на массажиста. Но воспитатель мне сказала: у тебя мозги есть, надо поступать в вуз. И я как-то поверил в себя. Выбрал психологию в Витебском государственном университете. Сходил к школьному психологу. Тот сказал, что, в принципе, профессия мне подходит, мама тоже поддержала.
Но с первой попытки не поступил. Не потому, что мозгов не хватило, а потому, что в том году только ввели централизованное тестирование. Чтобы его сдать, пришлось пройти кучу инстанций, написать заявление в Министерство образования, договориться с приемной комиссией, как будет проходить тестирование.
Год Дима был «надомником» — устроился на предприятие для инвалидов, собирал дома кнопки и колодки. Но понимал, что дома работать не сможет. Пришел в самодеятельность — начал петь в вокальной группе. А на следующий год снова пришел поступать.
— В приемной комиссии сидели три человека, — рассказывает Дима. — Один читал задания, другой — писал, а третий — контролировал. Мало ли, я спишу. Сдавал биологию, историю Беларуси и белорусский язык. По белорусскому я был очень хорошо подготовлен, даже не повторял перед поступлением. Сдал баллов на 70. Биологию чуть хуже — баллов на 50, по истории набрал более 80-ти.
Единственный незрячий на очном
Дима на тот момент был единственным незрячим студентом в университете на дневном отделении. Еще один молодой человек с нарушениями зрения учился на заочном. Дима не гордится поступлением. Рассказывает так, как будто в университет поступить — это как в магазин сходить.
— Первое, что я сделал, это объявил в группе: «У меня проблемы со зрением, но я такой же, как и все. Давайте знакомиться, давайте общаться». Когда шел в университет, хорошо понимал, что контакт придется устанавливать самому. В нашем обществе есть стереотип: если слепой, значит, еще и тупой. Поэтому надо было показывать свои хорошие стороны, — говорит он. — Шутил: «Не, ну как слепой может мыться? Мамка моет. — А бреешься как? — Мамка тоже бреет». Сижу, заливаю, а они верят! А чего здесь стесняться. Это есть, и с этим надо жить.
— Записывал лекции на диктофон — тогда еще были кассетные, приходил домой, вставлял кассету в магнитофон. Перезаписывал лекцию своим голосом, убирая все паузы. От лекции оставалось минут десять.
С третьего курса Дима понял, что лекции не дают ему всей нужной информации, и начал готовиться только по учебникам.
Учебников по Брайлю в университете тоже не было. Сразу после поступления родители купили компьютер и сканер. Дима брал книжку, сканировал, распознавал в файн-ридере. А потом прослушивал ее при помощи специальной программы.
Первые три недели преподаватели предлагали поставить экзамены автоматом. Говорили, да не ходите вы уже, возьмите свободное посещение. Но он отвечал, что хочет учиться на общих основаниях. Однажды даже провел эксперимент: сказал, что не готов к семинару и получил два балла. Лишился автомата на экзамене. Но понял, что отношение к нему такое же, как и ко всем. За это очень благодарен преподавателю.
Дмитрий окончил университет с красным дипломом. Получал именную стипендию. На втором курсе ему предложили написать курсовую — изучать слепых людей.
— Честно говорю, не хотел за нее браться. Но взялись за нее вместе с одногрупницей. Первая тема, которую мы изучали, как незрячие люди чувствуют препятствия. Потом поступили в магистратуру, и меня заинтересовала другая тема — отношения с противоположным полом у подростков с нарушениями зрения. У большинства людей с особенностями возникают такие проблемы. Хотел разработать методику, тренинговые занятия по умению общаться. Изучал чисто коммуникативную сторону.
В научных целях Дима сидел на сайтах знакомств. Ради эксперимента заводил две странички: одна — обычного здорового студента, вторая — инвалида-бизнесмена. Реагировали по-всякому. Были и такие, кто писал: да кому ты нужен, хоть и бизнесмен. Другие — что им все равно, что у него проблемы со здоровьем.
— Работа над диссертацией мне потом очень помогла в жизни. Оказалось, что не все так страшно. Умение общаться — это самое главное — это основной итог моей научной работы. Если этого нет, может развиться комплекс неполноценности, неадекватные социальные установки, не сформируется коммуникативная компетентность.
Диссертацию Дима до конца не дописал. Готово процентов 60, так она до сих пор и лежит.
После аспирантуры в 2013 году его взяли на завод «Элект» обучать незрячих людей работе на компьютере. Потом он стал руководителем кружка «Школа адаптивных технологий».
— Обучаю незрячих людей пользоваться смартфонами, компьютерами. Кому-то нужно показать, как пользоваться приложением. У кого-то слетела операционная система — переустанавливаю. У кого-то телефон заглючил. Кроме этого, я еще и звукорежиссер, сижу за пультом.
В принципе, говорит Дима, незрячий человек может стать массажистом, психологом, юристом, дефектологом. Учиться можно, но главное, чтобы была возможность потом найти работу.
— Хочешь — иди учись. С работой — проблемы есть. Я не плачу и не ною. Работа в БелТИЗе мне не нравится, но пойти особо некуда — здоровые не все могут найти работу. Наверное, устал доказывать, что я что-то могу. Пришел в университет — доказывай, в магистратуру — по-новому, там преподаватели другие. Потом просто решил больше времени посвящать семье, а не науке. И нисколько об этом не жалею. А чтобы не растрачивать профессиональные навыки, помогаю незрячим детям, передаю опыт. Может быть, даже открою частную практику. Хотя я был бы счастлив, если бы таких деток было как можно меньше.
«Ничего от меня не оторвется, если я в квартире пропылесошу»
Дима не пользуется приложением «Штурман» для незрячих людей, не пользуется GPC-навигаторами. На телефоне — обычный TalkBack — функция, которая озвучивает все кнопки, к которым прикасаешься на экране, читает тексты, номера.
На работу ездит сам. Ходит всегда с тростью. Говорит, что по студенчеству еще мог выйти и без нее. Стеснялся — ну как это, с тростью перед девчонками. Но однажды чуть не провалился в свежевырытую траншею — остановился в нескольких сантиметрах, заметил, что рыхлая земля под ногами.
С тростью — не значит, что дорога будет полностью безопасной. Мы видели, как Дима наткнулся на девушку, которая внезапно остановилась, разговаривая по телефону. Или на рекламный щит, который не достает до земли, и его невозможно нащупать палкой.
Он с легкостью просит незнакомого человека помочь перейти дорогу. Спрашивает, какой троллейбус приехал. Или просит подсказать, когда нужный транспорт подъедет. В магазине тоже помогают — говорят, где хлеб или молоко. В супермаркетах, где есть самообслуживание, ему сложнее. Шрифтом Брайля ценники не дублируют.
— Захожу в магазин, спрашиваю. Говорят, стойте, мы вам сейчас принесем. Если ты по-человечески к обществу, и оно тебе ответит тем же. Бывает, конечно, наоборот. Прошу подсказать, а мне кричат: «Ты что, не видишь? Да, отвечаю, у меня проблемы со зрением. «Ну, сидел бы дома, если проблемы». Извините, говорю, это уже не вам решать. Но такое случается и в обществе условно полноценных людей. Просто не надо на это внимания обращать.
С будущей женой Дмитрий познакомился в интернете. Общались по модной тогда «аське». Переписывались, делились проблемами. Дима сразу сказал девушке, что у него есть проблемы со зрением.
— Я никогда не представляю себе человека. Не занимаюсь такой ерундой. Девушка с ангельским голоском может оказаться совсем не такой, — рассказывает он. — Конечно, жена для меня красивая. Не могу сказать, что для меня важны только духовные качества женщины. По-любому есть свои вкусы. Помню, первый раз встретился с ней в Орше на вокзале. Конечно, мне было интересно, какая она. Но я не могу себе позволить ощупывать человека — у каждого есть свое личное пространство. Я приобнял аккуратненько. Моя сразу: «Ну как?» Я говорю: «Рубишь фишку». Но я ж это тактично сделал!
Кристина младше Димы на три года. Она — инженер-землеустроитель. Переехала в Витебск из Горок по распределению. Поженились только в этом году, до этого жили вместе почти пять лет.
Дима может сам приготовить ужин. И суп сварить, и картошку, и кашу, и плов. Мужчина, по его мнению, должен все уметь делать: и по сантехнике, и гвоздь забить, и шуруп прикрутить. Гвозди, кстати, научился сам забивать — еще в пять лет.
— Ну ничего от меня не оторвется, если я в квартире пропылесошу, — уверен он. — Мы с женой никогда не ругаемся из-за моей специфики. Ругаемся по обычным бытовым причинам. Например, кто должен выбирать шины для автомобиля. А вообще, если живешь со здоровым человеком, нужно быть очень требовательным к себе. Не скажешь же: я не вижу, поэтому не сделал. Нужно делать!
Имена работают на деньги читателей. Вы присылаете 5, 10, 20 рублей, а мы делаем новые истории и помогаем еще большему количеству людей. Имена — для читателей, читатели — для Имен. Нажимайте сюда и выбирайте удобный способ для перевода!