Три года назад утонул единственный сын Елены. Она не знала, куда бежать и у кого просить о помощи. Не могла ни пить, ни есть, ни спать. Пока не приехали волонтеры «Ангела», которые через 17 дней нашли тело Дениса. Рядом была психолог, которая смогла успокоить маму. «Я им буду благодарна всю жизнь, — говорит Елена. — Поражаюсь, как такие храбрые люди еще сохранились». Отряд не только ищет пропавших, психолог все это время сопровождает семью. И когда нужно набраться терпения и подождать. И когда известно, что человек погиб, и тело могут достать из воды в любой момент. И когда ребенку нужно сказать, что его маму убили и больше он ее никогда не увидит. В практике психолога Екатерины Ивановой были и такие страшные случаи.

Екатерина девять лет работает психологом. В 2013 году она присоединилась к поисково-спасательному отряду «Ангел»: решила, что хочет помогать людям, у которых в жизни крайний случай.

— В «Ангеле» именно такие случаи. Помню, поначалу руководитель Сергей Ковган говорил, что отряду вряд ли может понадобиться помощь психолога. Но чем дальше развивался «Ангел», тем больше было случаев, когда психолог людям был просто необходим. Убивали детей, пропадали подростки… Конечно, разговоры с их родственниками стали неотъемлемой частью работы отряда.

Отряда, который работает только благодаря неравнодушным белорусам, госфинансирования у проекта нет. Именно поэтому деньги на работу «Ангела» собирают Имена.

Такая работа — никто не может дать никакой надежды

Свою первую терапию в «Ангеле» Екатерина помнит очень хорошо. Сергей позвонил в 11 вечера и сказал, что у отряда сложная ситуация. Есть парень, пропавший без вести, и есть его мама, которая не прекращает плакать, не спит, не пьет, не ест. Екатерина тут же села в машину и приехала на вызов.

— Тогда мне удалось немножко привести эту женщину в норму. Домой я попала в два часа ночи. Но именно после этого случая я поняла, что работа в «Ангеле» — это мое.

Обычно командир отряда звонит, когда видит, что родственники пропавшего не могут вынести поисков. И Катя приезжает в любое время.

— Некоторые закрываются, не пьют, не едят, не реагируют на внешний мир. А некоторые, наоборот, настолько проявляют эмоции, что это может негативно действовать на других людей и мешать поискам. И то, и другое ненормально. В таких случаях я работаю прямо на месте: разговариваю, даю возможность поплакать, объясняю какие-то моменты из практики. Главное — ничего не обещать. У нас такая работа, что никто не может дать хоть какой-то надежды. С нашей стороны это было бы неэтично.

Длительную терапию Екатерина проводит с родственниками уже после случая, который произошел. Это может быть гибель ребенка или убийство. Бывает, что психолог приезжает домой. Екатерина доступна 24 часа в сутки. Она не просто разрешает звонить ей по телефону в любое время, но и убеждает, что это необходимо. Нельзя, чтобы человек оставался наедине со своей бедой. Чаще всего ей звонят с десяти часов вечера и до полуночи — это самое тяжелое время для человека, у которого случилось горе.

— Людям не нужно говорить мне, зачем они звонят — я все понимаю. Мы просто разговариваем. А если требуется, то встречаемся один-два раза в неделю на терапии, пока им не станет легче.

Коллеги и волонтеры говорят, что Екатерина может найти контакт с любым человеком. Для самой Кати такое доверие тоже загадка. Она вспоминает, как Сергей Ковган говорил: «Я не понимаю, что ты с ними делаешь. Сначала я слышу, как человек плачет, а через несколько минут он уже улыбается».

— Я все время поражаюсь, сколько у людей есть сил, чтобы пережить горе. Иногда анализирую их ситуации и понимаю, что сама такого бы в жизни не пережила.

Мать не знала, что делать, пока не пришел «Ангел»

Три года назад Екатерина помогла терапией Елене, ее 23-летний сын утонул в Дубровском водохранилище. Это был ее единственный ребенок. Елена призналась, что перед интервью снова не спала, как и три года назад, когда «Ангел» 17 дней искал тело ее Дениса. Рассказывая нам историю, женщина как будто пережила все заново.

Вечером 7 августа 2015 года Денис поехал отдыхать на озеро. Отзвонился маме, сказал: «Мам, нам завтра дают выходной. Очень хочется отдохнуть. Мы с ребятами поедем на озеро».

Плавать Денис не умел. Елене всегда было не по себе, когда сын оказывался рядом с водой. Той ночью женщина спала плохо. Было нехорошее предчувствие. Около девяти утра Елена позвонила мужу, который тоже в ту ночь уехал с друзьями рыбачить на Припять. Трубку супруг не поднял. Позвонила сыну — тоже. Подумала, что на Дениса это не похоже: телефон всегда был рядом с ним, на звонки мамы сын старался отвечать. Через некоторое время муж перезвонил Елене:

— Ты Дене дозвонилась?

— Набираю, никто трубку не берет. Может, спит еще?

Оказалось, в пять утра мужу Елены позвонил отец парня, который был в ту ночь в компании Дениса. Поэтому о произошедшем супруг знал, но очень боялся сообщить новость жене. Когда собрался с силами, позвонил Елене еще раз и сказал: «Лена, я не знаю, что там произошло, но, наверное, Дениса нашего больше нет».

— У меня случился ступор, — со слезами вспоминает Елена. — Я присела и какое-то время вообще не могла понять, что же происходит. Я перезвонила мужу. Попросила объяснений. Он сказал: «Я ничего не знаю, но Дениса нашего ищут, Денис пропал». Он не сказал, что сын утонул, хотя знал об этом. Я стала звонить друзьям Дениса, они не отвечали мне. Я не знала, куда ехать и что делать. Телефон Дениса все время был в зоне действия, поэтому я думала, что сын, значит, просто куда-то отошел от компании. Я попросила родственника отвезти меня в дом сына. Собралась с силами и позвонила в милицию. Там мне сказали, что у них есть факт утопления.

В голове Елены была тысяча вопросов. Куда ехать? Как? Где искать это водохранилище? Оно же такое большое! Никто не поднимал телефон, чтобы хотя бы сказать женщине, на какой стороне находятся друзья сына. Это удалось узнать через нескольких знакомых. Когда Елена нашла компанию и увидела остальных ребят, они боялись к ней подойти. Только близкий друг Дениса упал перед женщиной на колени и сказал: «Тетя Лена, простите, что не уберег. Я же знал, что Деня не умеет плавать. Но я не думал, что он сядет в эту лодку».

Злосчастную лодку компания взяла вечером, чтобы порыбачить. Почему Денис туда сел — никто объяснить не может. Возможно, парню ночью расстояние от берега показалось небольшим, и он был уверен, что с ним ничего не случится. Ребята рассказали Елене, что сначала они сами ночью плавали и искали Дениса. Потом позвонили в милицию, где им сказали, что утром приедет ОСВОД.

— В ОСВОДе мне сказали, что они уже обследовали водоем и попросили ждать три дня — мол, тело сына само всплывет. Мы ждать не стали, сами организовали поиск. Взяли у знакомых лодку, бинокли.

Про поисково-спасательный отряд «Ангел» Елена узнала через знакомых.

— Когда я позвонила Сереже Ковгану и объяснила мою ситуацию, все бригады отряда были заняты на других поисках. Но буквально через десять минут Серёжа мне перезвонил и сказал, что «Ангел» прибудет завтра. Я начала спрашивать о стоимости. Он сказал, что отряду никаких денег не надо, разве что заплатить за кислород для баллонов и топливо. Я им буду благодарна всю жизнь.

Работа с «Ангелом» началась 11 августа на четвертый день поисков. ОСВОД же присоединился, когда прошла уже неделя. Елена говорит, что спасатели из ОСВОДа приезжали всего раза три и только тогда, когда их уговаривал Сергей.

Всех «ангелов» Елена знает по именам, будто поиски были вчера, а не три года назад. Вот приехал Сережа с волонтером Андреем. С ними два дайвера: Саша и Дима, которые вызвали с собой управляющего дайверским клубом Славу со своей лодкой. Чуть позже присоединилась координатор Кристина, которая организовала 15-километровые наземные поиски. Это было сделано, когда в воде Дениса не могли найти слишком долго и люди стали сомневаться, действительно ли он утонул.

— «Ангел» — такая команда, что я поражаюсь, как такие храбрые люди еще сохранились. Они все свое оставляют позади. За эти 17 дней, что мы жили на озере, стали как одна семья. Где-то они старались пошутить, разряжали обстановку. А вообще, если выезжал ОСВОД на поиски — это благодаря Сергею. Он знал, куда позвонить, с кем поговорить на повышенных тонах, какую ниточку дернуть, — рассказывает Елена.

— То что ОСВОД отказывался искать тело — это глупости, — говорит начальник Смолевичской спасательной станции Вадим Новик. — Я лично выезжал туда. А кроме смолевичской команды на поиски выезжала еще и борисовская. Одни искали в одном секторе, другие — во втором. Проблема была в том, что никто не знал, в каком конкретно месте Денис утонул. Дубровское водохранилище очень большое. Там глубина около 20 метров. Это как искать черную кошку в черной комнате. К тому же, если тело пролежало в воде дня три, то произошел процесс разложения. В таком случае тело поднимается метра на три-четыре. А водолазы же не плавают, а ходят по дну и нащупывают. Они, например, ходили, а тело у них над головами «висело» в толще воды. Вот и вся проблема. А поиски велись постоянно. Да, мы не были там все 17 дней. Возможно, были перерывы. Смолевичская станция выезжала больше шести раз. Когда мы получаем сигнал об утоплении, у нас есть пять минут, чтобы обнаружить тело, погрузиться в воду, поднять его, провести реанимационные действия. Между Дубровским водохранилищем и нашей станцией все-таки есть расстояние, и, повторюсь, никто не знал место, где утонул Денис.

«Сейчас я плачу. А раньше задыхалась»

Когда по Денису было девять дней, Сергей увидел, что силы Елены иссякли, потому что столько дней искали сына, а результатов не было.

— Я тогда была на исходе совсем. Я же еще и видела, что ребята-волонтеры тоже устали. Но и бросить ситуацию не могли, и меня не могли одну оставить. Тогда Сергей подошел ко мне и спросил: «Елена, может, вам нужна помощь?» Он понял, что я уже на грани. А я спать не могла. Закрывала ночью глаза и видела только темно-зеленую воду и сына, который под эту воду уходит. Я даже видела, в чем он одет. И когда он всплыл, он был в этой одежде!

У меня болел каждый орган. Невыносимо было дотрагиваться даже до корней волос.

Тогда Сергей позвонил психологу Кате. Она приехала тут же. Отвела Елену в сторону, чтобы та объяснила ей свою ситуацию. Высказалась. Екатерина объяснила, что Сергей не бросит ситуацию на полпути. Пока не будет результата, он не сдастся. И Елена немножко успокоилась.

— Помню, на озере у меня было такое состояние, что я готова была на ком-нибудь сорваться. Катя сказала не сдерживаться. Прикрикнуть на родственников. А еще лучше — пойти в лес и все выкричать. И я выкрикивалась. До такой степени, что у меня сорвался голос.

Через 17 дней поисков Денис всплыл. Оказалось, его тело находилось в так называемом кармане: оно было в холодной воде, а теплая не давала ему всплыть. Чтобы «перевернуть» воду, Сергей нашел вертолет, который полетал над водоемом и «разогнал» ее лопастями. На переживания Елены, сколько ей это будет стоить, ответил: «Это вас не касается. Это мои вопросы, я решу их сам». Именно тогда приехали еще и две команды из ОСВОДа.

— Когда достали тело Дениса из воды, хотели, чтобы я подошла и посмотрела, но муж не позволил. Стал стеной. Меня начали откачивать, — вспоминает Елена. — Где-то через полгода после трагедии я поняла, что у меня отказывает организм. Давление скакало невероятно: сбить невозможно, поднять невозможно. У меня болел каждый орган. Невыносимо было дотрагиваться даже до корней волос. Я обратилась за более серьезной помощью к психотерапевту. Ездила на сеансы, прорабатывала разные ситуации, писала прощальные письма. Сейчас я плачу, когда вспоминаю сына. А раньше задыхалась. У меня просто перекрывало горло и было ощущение, что я тоже ухожу под воду, как и он.

После трагедии Екатерина предлагала продолжить терапию, но Елена признается, что не хотела загружать психолога: понимала, что таких, как она, у Кати много. К тому же женщине очень помогали близкие: муж, родственники и коллеги по работе. А с Катей Елена иногда до сих пор общается по телефону.

«Мы вместе сказали сыну, что мамы больше нет»

В практике Екатерины было много тяжелых случаев, когда сохранять спокойствие было тяжело даже для нее. Два года назад ей пришлось сообщить семилетнему Владу, что его маму убили и он больше никогда ее не увидит.

Мама развелась с папой мальчика за полгода до того, как ее убили. Когда Вадим с Таней только познакомились, они учились на первом курсе БГУ. Познакомились очень романтично — на 14 февраля. Потом поженились, сняли квартиру, купили машину. До годовщины десятилетия их совместной жизни не хватило несколько месяцев.

Вадим рассказывает, что Таня любила путешествовать. Вдвоем они объездили почти всю Беларусь. Когда Вадим подарил жене велосипед, она стала участвовать в велопоездках. Там она и познакомилась с Евгением, который убил ее через полгода после знакомства.

Ты рассеян, не понимаешь, что делать. У «Ангела» все четко, они очень поддержали.

— После первой встречи с этим мужиком Таня замкнулась в себе. Мы не разговаривали около недели. Я не понимал, что происходит. Однажды она проснулась в шесть утра, разбудила меня и сказала, что уходит к нему. А они с ним виделись-то всего пару раз.

Так Вадим с Таней и расстались. Он съехал с квартиры, где они жили вместе. Потом решили поделить имущество. Вадим говорит, что сын Влад практически все время жил с ним, а Таня навещала сына. Через какое-то время у Вадима появилась новая девушка.

— Однажды, когда мы с Таней уже развелись, мне позвонили ее коллеги и сказали, что она не выходит на связь. Ей никто не мог дозвониться: ни друзья, ни с работы. Я спросил: «Почему тогда не подаете в милицию?» Я сам написал заявление. Началось расследование. Подключили отряд «Ангел», — вспоминает Вадим. — Этот мужик тоже с ней пропал. Он объездил половину Беларуси — путал следы. После развода я отдал Тане машину, в итоге он погрузил в нее тело и с ним ездил.

Когда Евгений признался в убийстве, он сказал, что не помнит, куда спрятал тело. Тогда милиция с «Ангелом» стали обыскивать все места, где бывал убийца. Искали в Малиновке, где жили Таня с Евгением. Потом в карьерах, потому что в машине нашли песок. В итоге тело нашли в Вилейском районе, в 120 километрах от Минска.

— Отряд «Ангел» — молодец, что в таких ситуациях помогает. Потому что ты рассеян совершенно, не понимаешь, что делать. А у них все четко, дружелюбно, они очень поддерживали. Они же понимали, что все на нервах, поэтому пытались как-то разрядить обстановку, но чтобы это было уместно. Когда я общался с Сергеем Ковганом, он предложил помощь психолога для моего сына, — говорит Вадим.

Когда семья узнала, что Татьяны больше нет, первое, о чем подумал Вадим, — как сообщить сыну? Помощь психолога была очень кстати. Вадим рассказывает, что, когда переживал развод с Таней, сам обращался за помощью к психологам.

Сначала он сам позвонил Екатерине, чтобы рассказать ей о сыне. Потом привез сына на встречу.

— Катя сказала, что от Влада ничего нельзя скрывать, надо сказать все как есть. Только без подробностей. Убрать все фотографии. Первое время лишний раз не напоминать, ничего не показывать. Мы вместе с ней сообщили сыну, что мамы больше нет, маму убили. Кто? Бандиты, плохие люди. Главное — не сообщать, кто это сделал, особенно если это человек, которого Влад знал.

Во время судов, рассказывает Вадим, был один момент, когда мальчик спросил: «Может, это Женя маму убил?» — «Не знаю. Может быть».

Суд приговорил Евгения к 18 годам заключения.

Отец переживал, что во время убийства мальчик мог что-то слышать или видеть, ведь он был в той самой квартире, где произошло преступление. Но психолог убедила отца, что его сын ничего не знает. Оказалось, в то время мальчик больше переживал из-за развода родителей. Когда ребенку сказали, что мамы больше нет, он заплакал. Его успокоили, с ним поиграли, и Влад успокоился. Подробностей он не знает до сих пор.

Иногда Вадим переживает, что когда-нибудь мальчик может просто найти информацию об убийстве мамы в интернете. Один запрос — и все. Да и в школе кто-нибудь может рассказать. Но пока это не произошло, отец говорит, что разбираться будет по мере поступления проблем. Вадим женился, его супруга приняла мальчика как своего сына.  

Как вы можете помочь «Ангелу»

За плечами «Ангела» — сотни спасенных белорусов. За три года сотрудники и волонтеры отряда нашли 600 человек. Это очень важный и просто незаменимый проект для Беларуси. У милиции, МЧС и ОСВОД не всегда есть ресурсы мгновенно собрать команду поисковиков и отправить всех на поиски одного человека. «Ангел» отлично помогает, но финансирования от государства не получает. Отряд работает благодаря поддержке неравнодушных белорусов. Читатели Имен уже собрали 79 139 рублей, вы большие молодцы. Чтобы проект продолжил работу, нужно еще 10 610 рублей. Поддержите «Ангел»!

Нажимайте кнопку Помочь, выбирайте разовый платеж или ежемесячную подписку. Сумму определяете вы сами — 5, 10, 20 рублей, — кто сколько может. Именно подписка помогает проекту уверенно стоять на ногах, закупать оборудование и расширяться в регионах. Спасибо за вашу поддержку!

Имена работают на деньги читателей. Вы присылаете 5, 10, 20 рублей, а мы делаем новые истории и помогаем еще большему количеству людей. Имена — для читателей, читатели — для Имен. Нажимайте сюда и выбирайте удобный способ для перевода!