В деревне в тридцати километрах от Минска, южное направление, стоит двухэтажное бетонное здание. Это общежитие. В нем живут 50 мужчин, которые не смогли найти работу в родных городах. Общежитие иногородним предоставила компания-перевозчик. Вместе с крышей над головой — машину, смартфон и работу водителя в Uber. 12-13 часов в сутки, 15 дней через пять за 500 рублей. Вычесть из них деньги на еду в Минске и дорогу в родной город — выходит 300-350. «Это лучшее, на что я могу рассчитывать, — говорит Александр из города К. — Тяжело? Пожалуй. Но в моем городе работы для меня нет совсем». Молодые люди без опыта работы, мужчины за 40, попавшие под сокращения, — все они готовы работать много. Лишь бы работать.
— Обычно мы работаем по 12 часов в сутки, до восьми утра, в режиме 15 дней через пять. На эти пять дней я могу съездить домой, проведать родных, сына, который сейчас много и тяжело болеет, — говорит Александр. — Буквально вчера мы, водители, решили, что хотим работать по 13 часов, чтобы захватывать период с 8 до 9 часов утра, самое прибыльное время, когда люди едут на работу. Руководство пошло нам навстречу, так что со следующей недели возим в режиме 13 часов в сутки, — рассказывает Александр, пока мы идем за ним, мимо коменданта, по лестнице по узенькому коридору, к нему в комнату.
В населенном пункте К., Брестская область, у Александра остались жена и двое сыновей. В общежитии под Минском он делит крохотную комнату с еще одним водителем, который приехал из Новополоцка подзаработать, — Антоном (все имена, кроме имени Александра, изменены по просьбе героев — примечание «Имена»). Две кровати, ряд вешалок под потолком. Две тумбочки. Холодильник. В холодильнике бутылка кефира. На тумбочке — кастрюля с пельменями. Готовить приходится на общей для всех водителей кухне. Зато душ и туалет в каждом «номере» персональные — хорошо.
За свой график — 15 дней через пять то в дневную смену, то в ночь — Александр получает 500 рублей. 600, если очень постараться, с премией. Говорит, если отнять расходы на еду и дорогу из дома в Минск, чистыми остается около 300-400 рублей.
Наш проводник перечисляет: Гомель, Витебск, Брест, Гродно, Могилев. В общежитии представлены все области. Отовсюду водители едут в Минск таксовать. Александр говорит, что почти для всех повод — безработица в регионах. Исключения тоже бывают. Виталик приехал в столицу за своей девушкой, и в Uber зарабатывает даме сердца на подарки и кафе. Антон нарабатывает галочку для налоговой, чтобы не числиться тунеядцем.
Там, дома, у меня пути два: в Россию на стройку или на рынок, торговать
Александру 41 год. Мужчин за 40 из общежития жизненные обстоятельства лишили работы, восстановиться на прошлое место они не сумели. А те, что моложе, не готовы работать руками до конца жизни, хотели бы устроиться в Минске хоть стажерами, но с возможностью карьерного роста.
— В регионах вся работа либо с опытом от трех-пяти лет, либо — вальщиком леса или разнорабочим, — говорит Сергей из Полоцка. По образованию он специалист по внешнеэкономическим связям. Ему еще нет 30. В Uber пришел работать потому, что не видит развития в Полоцке. — Там, дома, у меня пути два: в Россию на стройку или на рынок, торговать. Здесь, может, удастся закрепиться и найти работу по специальности.
Все водители Uber, которых мы встречаем в общежитии, отказываются говорить открыто. Боятся, что будут проблемы на работе, что в их городе от публикации в СМИ пострадают их семьи. Что возможность получать деньги извозом здесь, в Uber, схлопнется.
Александр — единственный, кто не боится рассказать свою историю. Образование высшее техническое, получал в России. Говорит на английском, немецком и эстонском. В Эстонии Александр служил во флоте. Там же планировал получить вид на жительство, осесть и обрасти семьей. Но в 90-е всех русских и белорусов из Эстонии отослали — «оккупационные войска» ведь.
Вернулся в К. Женился. В перестроечные годы, как водится, занимался бизнесом. Открыл небольшое производство — делал бетонную плитку и бордюры. С бизнесом не задалось — задушили рэкетиры. Потом Александр управлял командой строителей на местном заводе и подрабатывал там же водителем. В свободное время занимался любительским хоккеем — бесплатно тренировал мальчишек-хоккеистов и искал для команды деньги. И отыскал таких спонсоров, которые оплатили детям не только новую спортивную форму, но и поездки команды на игры в Европу и СНГ.
Работа, тренировки, дом, работа. Потом старшего сына, начинающего хоккеиста, заметили в клубе «Шахтер» и позвали делать спортивную карьеру в Солигорск. Александр оставил работу и поехал вместе с сыном в другой город. А потом как-то всё в жизни Александра закоротило и начало плавиться.
Я хочу работать в этой стране и приносить этой Беларуси какую-то пользу. Дайте же мне, черт побери, такую возможность!
Сначала в Солигорске Александра «кинули на деньги». На новой работе он занимался строительством, и за восемь месяцев за три объекта ему заплатили в 45 раз меньше положенного. Подчиненным не заплатили вообще. Дальше были коллективные походы в прокуратуру, суд с заказчиком, проигранное дело, пустой кошелек, задолженности по кредитам, суд с банком.
Заболел сын. Долго не могли определить, чем именно. Диагноз поставили в питерской клинике — болезнь Крона. Хроническое заболевание желудочно-кишечного тракта, которое поражает отделы пищеварительной системы. Вылечить болезнь Крона нельзя. Можно только снизить периодичность обострений правильной диетой и инди-видуально подобранными лекарствами.
Потом у Александра рассыпался коленный сустав. Было бы не так обидно, если бы травму Александр получил на тренировке или во время игры. Павших в бою, как говорится, ждет Вальхалла. Александр рассказывает, что колено повредил сходя с лестницы — неудачно поставил ногу. Думал, вылетела коленная чашечка. Слег. Врачи говорили, что Александра больше никогда не сможет ходить. С работы попросили уволиться. Со спортом пришлось завязать. Почти все спортивные контакты резко куда-то исчезли. Александр перенес две операции, полтора года разрабатывал ногу и доказывал врачам, что может пусть не тягать тяжести, но водить автомобиль. И настаивал на том, что никакой группы инвалидности ему не нужно. Нужно кормить семью и работать:
— Я доказывал, что могу ходить и ездить. И все испытания прошел, и комиссию. А мне написали в справке, что я могу водить, но без права найма. Меня это взбесило капитально. Я пришел к врачу и говорю: «Я очень терпеливый, но если меня разозлить, то я плевал на закон». Взял его за грудки и говорю: «Сейчас я ударю вас в лицо. Я в этом государстве проработал 18 лет, у меня стаж. Я платил налоги. Я хочу работать в этой стране и приносить этой Беларуси какую-то пользу. Дайте же мне, черт побери, такую возможность!».
Двух лет в кровати хватило, чтобы Александр оказался в ситуации близкой к безвыходной. Одному сыну 12, другому 15. Оба учатся в школе, быстро растут.
— В школе — на учебники сдать, на моющие средства — сдать, на ремонт класса — сдать. Сыну старшему лекарства купить. Мы два года не могли его диагноз узнать, диагностировали в России. А потом оказалось, что этот диагноз надо подтверждать в Беларуси. А это дополнительные обследования, дополнительные расходы, — рассказывает Александр. И говорит, что переучился бы на другую специальность, которая без физических нагрузок. Но не может просиживать нахлебником. — Сам без работы, жена недавно устроилась заведующей магазином за 350 рублей. Что это за деньги? Я встал на учет в службу занятости, но толку от нее немного — два раза в месяц хожу туда, хожу, ответ один и тот же: «работы нет».
По официальным данным Министерства труда и соцзащиты на каждого безработного в Беларуси приходится 2,7 вакансии. Экономический обозреватель портала Probusiness.io Дмитрий Иванович поясняет: да, в целом вакансий в Беларуси больше, чем запросов. На 31,2 тысячи безработных — 54,7 тысяч вакансий. Самый богатый на вакансии — Минск, 11 957 предложений. В Брестском районе вакансий на начало августа — 6 470.
— Большинство вакансий сосредоточены в крупных городах, — говорит эксперт.
Выбираем небольшой город Брестской области, например, Кобрин. Без малого 53 000 население. По данным местного райисполкома, на начало августа, в Кобрине состояло на учете 326 безработных. На них приходится 328 вакансий. Заходим на сайт поиска работы. Вакансий представлено 240. С зарплатой от 1000 рублей и выше — 13 позиций. Все с опытом работы от трех-пяти лет, узкопрофильные. Ищут, например, опытного судмедэксперта (1000 рублей) или старшего мастера-технолога в мясоперерабатывающий цех (1000 рублей). 53 предложения на сайте — полная и частичная занятость с зарплатой ниже 200 рублей. С зарплатой от 400 рублей — 118 позиций. Многие из них требуют серьезной физической подготовки: каменщик, штукатур, разнорабочий.
Все это Александру, к сожалению, не подходит. Есть на сайте и вакансии водителей, но когда мы упоминаем об этом, Александр морщится:
— Я отслеживаю все, что появляется. И то ли я не успеваю вовремя позвонить, то ли эти вакансии вывешивают просто для отчетности. Звоню — нет вакансии, говорят. Или появляются дополнительные требования. Вот, пожалуйста, водитель, платят 850 рублей, но нужна шенгенская виза и свое авто. Или еще бывает такое: уже взяли человека, а вакансию вывесили постфактум.
О возможности устроиться в Uber Александр узнал от знакомых. Приехал на собеседование:
— Видят, что я спортсмен, военный, не пью, не курю. Поддерживаю форму. Взяли, — в Минск Александр поехал без раздумий.
— Как-то на суде я доказывал, что не могу платить по кредиту, потому что у меня нет работы, — вспоминает Александр. — Судья сказал мне: «Судя по вам, вы не бедствуете». Это он имел в виду, что я в суд не в соплях и грязи пришел. Почему все думают, что если ты без работы, то ты алкоголик или тряпка? Да, я бедствую, но я чист, аккуратен и за собой слежу. Не опускаюсь. Я не жалуюсь. Uber дает мне работу, и я зарабатываю те деньги, которые могу. Я просто вот что думаю. За все те налоги, что за всю свою жизнь заплатил, я имею права на чуть большее содействие со стороны государства, чем бумажка с вакансиями, которых нет.