Эти женщины впервые открыли свои лица. Каждая из них подвергалась насилию. Насилию разному, но одинаково страшному. Разные люди причиняли им боль и страдания. Супруги, партнеры, родители. Каждая из этих женщин знает, что есть жизнь «до» и что есть жизнь «после». И знает цену этой разнице. В критичной ситуации они взяли себя в руки и однажды признались сами себе: «Мне нужна помощь». Своим примером они хотят сделать проблему насилия видимой, а также поддержать ту, кто сегодня боится быть обвиненной, непринятой.

Они не расскажут нам жутких подробностей. О них нам, читателям, честно говоря, лучше и не знать. Важно другое в их искренних рассказах: сегодня, уже через время после страшных дней своей жизни, они точно знают, что такое насилие и как его распознать. Насилие — это не только избиения. Насилие может быть таким тонким и таким с виду незаметным для окружающих, что в знакомой вам семье его даже сложно будет заподозрить.

Пострадавшим от домашнего насилия помогает общественное объединение «Радислава». Убежище для женщин и детей, которое работает в Минске, дает женщинам крышу над головой. Часто насилие происходит в семье, где супруги делят одну жилплощадь, а когда у женщины больше недвижимости нет, ей вообще некуда уйти. Писать заявления в милицию женщины часто боятся по этой же причине: ведь всё равно придется вернуться в ту же квартиру. И кто защитит? Именно поэтому «Радислава» — помимо убежища — также дает этим женщинам психолога, юриста. Если нужно отстоять права женщины в суде — адвоката. Ведет для них курсы женской самообороны.

«Выжившая» — это созданная фотографом Дашей Бубен серия фотопортретов женщин, которые пережили насилие. Они рассказывают о том, как попросить о помощи, пережить ту боль, страх, отчаяние, стыд, вину, которые они испытывали или их заставляли испытывать. Это рассказы об обретении себя и возвращении контроля над своей жизнью.

Агрессоры всегда знают слабые места и страхи своих жертв. Они начинают манипулировать этими страхами.

— Еще полтора года назад я слово «насилие» понимала буквально. И совершенно не знала, что домашнее насилие может быть не только сексуальное, но и моральное, психологическое и экономическое. Сегодня я твердо уверена, что домашнее насилие — это невидимая клетка. Ты вроде бы не заперта в четырех стенах: ты гуляешь по улице, ходишь на работу. И в то же время тебе многого нельзя. По сути ты ходишь на работу, гуляешь по улице с ребенком… и всё. Торопишься домой, боишься где-то задержаться, даже в магазине страшно, что будет большая очередь и ты не успеешь прийти вовремя домой… Иначе — скандал.

Клетка, потому что мозг зомбирован, ведь каждый раз, когда ты говоришь, что тебе плохо, муж твердит: «Это нормально, все так живут, не бывает так, как в фильмах». Тебе внушают, навязывают чужое мнение (в моем случае это мнение мужа), ведь всё, что бы ты ни сказала, в конечном итоге обернется против тебя.

Агрессоры всегда знают слабые места и страхи своих жертв. Они начинают манипулировать этими страхами. Если ты перенесла какую-то тяжелую болезнь, тебе потакают этим, говорят, что это повод забрать у тебя ребенка. И ты стараешься быть покорной и «не гневить барина», чтобы тот действительно не забрал у тебя ребенка. Если у тебя есть высшее образование, а у него нет, то в отношении с агрессором это становится твоим недостатком.

Он мной откровенно манипулировал, запугивал, постоянно контролировал, запрещал общаться с подругами, сестрой, родителями, не пускал в кино. У меня не было своего мнения и Личной Независимости (именно с большой буквы). В своей семье я теряла свою индивидуальность. И самое страшное то, что я думала, что все так живут. И чтобы начать думать по-другому, мне с ребенком пришлось сбежать от мужа, скрываться от него, поменять телефоны.

Сейчас я совершенно точно знаю, что я независима, свободна. Мне не нужно бояться, что я задерживаюсь в магазине в очереди. Я могу делать то, что хочу. Я могу ходить, куда хочу. Я могу общаться, с кем хочу. И мне за это ничего не будет! Нам с сыном теперь комфортно и спокойно. Нет криков, скандалов.

Чтобы это все осознать, чтобы выйти из невидимой клетки, мне понадобился психолог. Спасибо «Радиславе». Сама я не справилась бы, сама я не поняла бы, что если плохо — это не норма. Если живешь в постоянном страхе — это не норма. Если боишься сказать лишнего, потому как это потом будет использовано против тебя, — это тоже не норма.

Долго-долго думала, что надо было быть еще более ласковой, еще более уничтожиться. Надо было чтобы меня в живых не было. И нет человека, который скажет, что это — преступление, что надо писать заявление.

— Мне всегда казалось, что жертва домашнего насилия — это не про меня. Но вот сегодня я сижу и рассказываю свою историю. Как долго я скрывала от всех и всеми возможными методами.

В самом начале я не обратила внимания на самые первые признаки, очаровывалась. К примеру, у него резко менялось настроение и у меня было ощущение, что он от меня отгораживался. За что-то меня наказывал. Только я всё не могла понять, за что. Или ревность была на пустом месте. Повстречайся с ним еще каких полгода, мне бы точно хватило по горло и просто разошлись. А тут я всё больше и больше втягивалась.

Сама по себе атмосфера была не стрессовая, а адская какая-то. Поле, в котором я находилась. Ему нравилось ощущение власти надо мной, даже если это была простая бытовая мелочь. Он только кричал. У него было агрессивное лицо. И это могла быть просто вспышка на ровном месте, я даже не понимала, почему. Он это объяснял, что он такой экспрессивный, и «если ты меня любишь, то должна видеть за этой агрессией меня нуждающегося в любви, и неважно, что я кричу». А я боюсь, что у меня к тому времени заикания начались.

В этой своей нужде, зависимости, я дошла до того, что страхи меня обездвижили, … когда просто просыпаешься и боишься жить. Дошла до того, что мне необходим был рядом хоть кто-то, хоть враг, но чтобы рядом. И я за него держалась.

Родителей, подруг у меня не было как поддержки. Это о том, как я оказалась в такой ловушке. Вид страшный, анорексия, угробленная самооценка. Лет десять я работала, тренинги, общение. И в отношениях была с человеком, который умер от рака, но с которым у нас была любовь. И вот этот наработанный багаж в одночасье рухнул, провалился. Никогда не ожидала, что окажусь в таком аду, ниже плинтуса. В самом страшном сне не могло привидеться.

Всегда казалось, что у меня такой внутренний стержень крепкий, и чтобы со мной в жизни ни случилось, я выстою. Сейчас я ничего не берусь утверждать, можно какой угодно наработать багаж, никогда не знаешь, в какую ловушку угодишь, где споткнешься.

Долго-долго была вина, думала, что я что-то не так делала. Что надо было быть еще более ласковой, еще более уничтожиться. Надо было чтобы меня в живых не было. И нет поддержки, помощи, человека, который скажет, что это — преступление, что надо писать заявление. Здесь нужны конкретные указания, что делать.

Извинения, подарки, обещания исправиться… Да чушь это всё. Закрыть глаза, уши. И бежать.

— С какими последствиями я столкнулась, пережив насилие? Я никогда не была большой оптимисткой, но у меня были цели, конкретные планы на жизнь и собственные желания. Но прожив длительное время в постоянном ежедневном, ежечасном стрессе, насилии, моя жизнь потеряла те светлые краски в жизни, которые были. Цели перестали казаться мне достижимыми, жизнь потеряла смысл, всё стало видеться в черном цвете. Частые слезы, панический страх опоздать куда-то, неважно куда: на работу, в институт или встречу.

Я спокойный человек по природе, но у меня начинались приступы сильной агрессии, что в принципе было обосновано, как ответ на давление и избиения. Начались приступы самоагрессии: я начала резать тело и кусать руки, царапать лицо, которые становились чаще, а потом и вовсе стали привычкой.

Внешне я совсем обычная, но видела себя уродом. Смотрела в зеркало и плакала. Вздрагивала от каждого шороха, много плакала. Мое неумение защищать себя наложило отпечаток в отношениях в социуме: при необходимости я была просто не в состоянии защищать себя. Голос дрожал, тело сковывало, коленки дрожали, и я не решалась за себя постоять. Соглашалась на то, что не хотела делать в принципе. Я стала заботиться о других, посвящать много времени им, то есть чужим людям, но только не себе. О себе не заботились, не умела и не хотела… Пережила попытку самоубийства.

Только честная, долгая работа со специалистами, периодические госпитализации в стационар, огромное желание себе помочь дает результат.

Извинения, подарки, обещания исправиться… Да чушь это всё. Закрыть глаза, уши. И бежать. Поведение насильника непредсказуемо, последствия разрушительны. И только сбежав, ты сможешь сохранить жизнь и здоровье себе и своим детям. Другого выхода нет.

Когда ты живешь в насилии, кажется, что твоя проблема уникальна. Только ты живешь в этой грязи и так стыдно просить помощи. Но просить помощи, уходить от насилия — еще раз повторюсь — надо! Когда ты открываешься, оказывается, что ты не одна, кто живет в насилии. Конечно, это чудовищно, но стыд притупляется. Важно понять, что не ты должна стыдиться, а агрессор.

Уйти непросто, но надо, чтобы спасти себе жизнь, сохранить здоровье, психическое и физическое, обрести независимость, научить своих детей выстраивать отношения безопасные, основанные на уважении, доверии, а как можно научить детей, если сам в опасности? И чтобы восстановить себя, свои внутренние ресурсы, которые есть у каждого! Уж поверьте, я точно теперь это знаю.

Я до сих пор борюсь с последствиями пережитого насилия и только длительная, сложная, честная работа со специалистами и огромное желание излечиться, дает возможность помочь себе.

Нет ни одной причины, чтобы мужчина смог позволить себе оскорбить, ударить или изнасиловать женщину. Это преступление. И единственный выход из ситуации насилия — бежать. И обращаться в правоохранительные органы.

В «Радиславе» помогли мне созданными условиями для комфортного временного проживания в безопасности, где я знаю, что сегодня меня не будут бить, унижать, оскорблять. Делать вещи, которые не хочу. Мне помогли с питанием, когда я ушла совсем без денег, а до зарплаты нужно было дотянуть. Я могу работать со специалистками: психологиней, юристкой, и посещать психотерапевтическую группу, чтобы восстановить силы, ресурсы после пережитого насилия. И понять, как действовать дальше. Меня приняли в безопасные условия временного проживания, отогрели, накормили, вылечили.

Я не могу сказать, что я исцелилась. Нет. Я все еще впадаю в регресс, периодически в отчаяние, но мне значительно легче. Потому что я ушла! Потому что нашла помощь. Я в окружении очень светлых, заботливых, интересных людей. Я нашла друзей, начала заботиться о себе, развиваться, изучать английский, точно знать, чего хочу и достигать цели.

Благодарю всех сотрудников за помощь в моем становлении и вхождении в новую жизнь без насилия и унижения.

— Насилие очень незаметно начиналось. Придавливал, смотрел на мою реакцию. Когда, например, прикрикнет на сына или меня оскорбит. Я сперва не позволяла ему на детей наезжать. Выкидывал еду, которая ему не нравилась. Дети дров не принесли: «Пошли вон, будете на улице мерзнуть». Долбил, долбил. А я старалась сглаживать, чтобы дети не видели, не слышали всего этого.

Первый удар был вроде оплеухи, то ли шутка, то ли всерьез. Но такой удар, сильный, был когда я неправильно ответила по телефону. А дальше было больше. Бил в основном по голове, но не по лицу, чтобы синяков не было. По голове кулаком. Бил по телу. Говорил мне: «Я умею бить так, что следов не останется». И так и было. Ноги выкручивал так, что суставы ломал.

И безысходность такая была. Ребенок в школе — учиться ему надо. И терпела, такая ситуация была, что никуда не денешься. И у самой работа. И знаешь, что, когда придешь с работы, то что-то будет. Страшно, конечно, было. Угрожал. Один раз у подруги тогда пожила, он пообещал, что больше так не будет.  Поехала, вернулась. Поверила, что не повторится. Через месяца три стало всё повторятся. Как только устраивалась на работу, сразу начиналось.

Сейчас я научилась любить себя. Хорошая работа сейчас, хорошие люди вокруг. Хожу, учусь, развиваюсь. Планы остаться в столице. Уже не можется назад — уже привыкла.

Сынок поступил в минский лицей, учится хорошо, ему тоже понравилось в Минске. Возвращение невозможно, здесь хорошо. Всегда можно заработать — главное не лениться. Ну и очень хочу, чтобы у сына было хорошее будущее, с перспективами. Когда нет насилия — дышится совсем по-другому. Теперь всё легко, можно и горы свернуть.

Особая благодарность моей «Радиславе»! Оказали наивеличайшую помощь. Я была окружена вниманием и заботой. Меня возили на обследование в больницу, со мной работал психолог. Мне помогли снова поверить в себя, почувствовать себя нужной. Не обошли стороной и моего сына. Благодарю всех сотрудников за помощь в моем становлении и вхождении в новую жизнь без насилия и унижения.

Как вы можете помочь

Убежище для женщин и детей, пострадавших от домашнего насилия, существует только на пожертвования. Друзья, нужно собрать 45 170 рублей на стабильную работу убежища. Мы с вами уже собрали больше 29 тысяч рублей!

Каждый ваш рубль — это возможность помогать еще большему количеству женщин. Ведь несмотря на то, что каждая третья женщина в нашей стране подвергается насилию, обращаются за помощью только 29,2% из них. Многие пытаются это пережить самостоятельно. А большинство просто боятся. Убежище для них — тот самый мостик и опора, которой как раз и не хватает женщинам для того, чтобы начать жить совершенно по-другому.

Каждый ваш рубль — это еще и большая поддержка команды, которая ведет продолжительную работу с госорганами. Уже много лет специалистки «Радиславы» помогают чиновникам лучше понимать механизмы защиты от насилия, чтобы в Беларуси, наконец, появился закон против домашнего насилия.

Пожалуйста, нажимайте кнопку «Помочь» в этой статье и оформляйте подписку на любую доступную сумму! Именно ежемесячные пожертвования — 3-5-10-20 рублей или любая другая сумма — это возможность для Убежища помогать постоянно. Каждый месяц. Каждый день. Тем людям, которые без нашей с вами помощи просто могут не справиться.

«Имена» тоже работают на деньги читателей. Вы оформляете подписку на 5, 10, 15 рублей в месяц или делаете разовый платеж, а мы находим новые истории и помогаем еще большему количеству людей. Выберите удобный способ перевода — здесь. «Имена» — для читателей, читатели — для «Имен»!