В декабре у Олега Давыдёнка — дембель. Он один из первых в Беларуси выбрал альтернативную службу вместо военной. Два года прослужил в Кобринском интернате: каждый день менял памперсы людям с инвалидностью, помогал их мыть, кормить и выводить на прогулку. Финал этой истории неожиданный — парень хочет остаться в интернате, несмотря на диплом инженера за плечами и зарплату 360 рублей.

Олег встречает нас в белом халате, на котором сам написал, что проходит альтернативную службу.

— Совесть не позволяет мне воевать, носить оружие, иметь воинское звание. Дело не в конфессиональных запретах (Олег состоит в общине Свидетели Иеговы — прим. ред.). Есть Библия и мои личные убеждения, — рассказывает парень. — В военкомате много вопросов не задавали: у меня была справка из прихода, что я крещен, посещаю службы, мои убеждения были сразу понятны. И в декабре 2016 года я поступил на службу в интернат. До этого я вообще не знал, что существуют такие учреждения. Никогда в жизни не сталкивался с людьми, которые здесь проживают. Поэтому сначала мне было все непривычно.

— Первые эмоции — жалко людей, — вспоминает Олег. — Но со временем привыкаешь. И понимаешь, что это обычные люди, у которых просто случилась беда и которым нужна помощь — больше, чем кому-либо. Им важно, чтобы на них смотрели не как на больных, а видели в них таких же людей, с такими же чувствами и переживаниями. Многие из них жили обычной жизнью, как и мы с вами, а болезнь в одночасье все изменила. И никто от этого не застрахован. Это было для меня открытием.

«Люди в интернате стали для меня почти семьей»

Олег служит в корпусе, где люди находятся на постельном режиме. У него 22 подопечных.

— Я меняю памперсы проживающим, помогаю их купать, одевать, вывожу на коляске на улицу. Кого-то нужно перенести в туалет, кого-то покормить. Многие наши подопечные как дети, только ростом побольше. Я убираю прикроватные столики, комнаты, ношу мешки с грязным бельем к сестре-хозяйке. В таком отделении однозначно нужен мужчина, чтобы помогать санитаркам.

Мы прошлись с Олегом по комнатам и коридорам корпуса. Его действия говорят лучше слов.

— Это Федор, — представляет нам Олег пожилого лежачего мужчину. В комнате находится еще два проживающих.

— Федор, как дела? Плохо? Почему? Зубов нет? Ну тут я тебе не помогу, свои же не отдам! — улыбается Олег. — Наташа давно была? Ну ничего, скоро приедет, не грусти.

— Федор в силу заболевания не может постоянно носить зубной протез, а Наташа — его дочь, — поясняет нам парень.

— Иван, а у тебя как дела? — обращается он к другому человеку.

— Все справится, — отвечает тот.

— Ты поел?

— Все справится.

— Иван на все вопросы отвечает одной фразой, — поясняет Олег. — Но по интонации можно понять, что у него на душе и что он хочет.

В коридоре мы встречаем молодого парня на инвалидной коляске с выраженным ДЦП.

— Это Виталик, — знакомит нас Олег.

Виталий начинает что-то говорить, но его сложно понять. Олег внимательно слушает и когда Виталий замолкает, «переводит» нам:

— Он спрашивает, как тебя зовут.

Виталий снова пускается в монолог, и Олег без проблем расшифровывает его полустоны-полузвуки. Это действительно впечатляет.

— За два года я всему тут научился, — улыбается Олег. — Эти люди стали частью моей жизни, почти как семья, ведь я каждый день их вижу, знаю всех по именам, их привычки, манеру поведения.

— Что самое тяжелое и самое радостное в службе? Знаете, после этого опыта я уже готов взяться за любую работу, мне ничего не страшно. — продолжает наш герой. — Раньше такого отношения не было. А самое радостное, когда видишь, что твой труд не напрасен, что без твоей помощи людям былобы тяжелее. Ну и благодарность. Здесь твой труд замечают: постояльцы улыбаются, «спасибо» говорят, персонал и администрация хвалит. А похвала окрыляет. Поэтому и захотел остаться: чувствую свою необходимость, работу изучил «от и до», коллектив очень хороший, сочувствующий, друзей много новых появилось, график работы удобный.

Альтернативщикам положено денежное довольствие. За последний месяц Олег получил 363 рубля. Если он останется в интернате уже как штатный работник, зарплата будет примерно такой же. Но это не смущает парня.

— Я считаю, что мы работаем, чтобы жить, а не живем, чтобы работать. Пока я один, мне много не надо. И ценности у каждого свои. Мне ближе духовные.

«Родители приняли мой выбор без конфликтов»

Олег работает с 8.00 до 17.00 каждый день, кроме воскресенья. В свободное время общается с друзьями по вере, которых нашел в Кобрине, посещает службу. Родители парня неверующие, но отнеслись к его выбору с пониманием. Друзья тем более, так как разделяют его вероучение. Вопросы были в основном у бывших коллег.

— До службы я работал геодезистом, и коллеги не понимали моего выбора, говорили, зачем тебе два года служить, лучше год в армии. С каким-то резким пренебрежением, что я лузер, не мужик, я не сталкивался. На все такие разговоры я четко объясняю свои убеждения — служители Бога не будут воевать. И говорю: чем траву красить, лучше людям помогать.

Вячеславу Шупляку — 21, он проходит службу в Щучинской больнице. Говорит, что за время службы изменился в лучшую сторону:

— Раньше мне казалось, что мир кружится вокруг меня, а все, что у меня есть, дается очень просто. Теперь понимаю, насколько я ошибался. Все добывается тяжелым трудом. А болезни, которые на службе я вижу изо дня в день, мотивируют больше следить за своим здоровьем, заниматься спортом, личным развитием. Работа с людьми помогает найти подход к каждому. Благодаря службе я могу без проблем разговаривать с человеком любого возраста, что, не сомневаюсь, поможет мне в дальнейшем.

Стас Борисовец служит в Клецкой больнице. Его призвали в 27 лет.

— Попал на службу в последний призывной год — дождался закона об альтернативной службе. До этого разное бывало: и угрозы, споры с военкоматом. Если человек верующий, то он уже по-особому смотрит на мир. И поэтому работа в больнице, других похожих местах, наверное, кардинально изменить не может. Но точно укрепляет в вере. И дает навыки общения — я стал лучше понимать людей. Нужно ли расширять основания для альтернативной службы? Если люди хотят найти место, где легче, то это плохо, потому что делает человека слабым. Поэтому на альтернативную службу должны идти мотивированные люди, тем более работа эта не из легких. Но здесь ты реально чувствуешь, что приносишь пользу. 

Альтернативщиков не хватает

— Уход за людьми с инвалидностью —  дело из непростых. Это лакмусовая бумажка для общества — как мы относимся к таким людям. Альтернативная служба здесь играет свою положительную роль, — говорит директор Кобринского интерната Николай Данилюк. — Я  вижу, что труд Олега важен. Беларусь подписала Конвенцию о правах инвалидов, идут реформы по интеграции людей с инвалидностью. В интернатах открываются отделения сопровождаемого проживания, где люди учатся самостоятельности, чтобы потом иметь возможность жить вне стен учреждения. Благодаря этим новым подходам уже несколько человек покинули наш интернат, мы помогли найти им опекунов. Альтернативщики могли бы быть помощниками при сопровождаемом проживании. Но больше всего они, конечно, могут помочь людям с тяжелыми формами недуга. У нас, к примеру, три корпуса, где люди находятся на постельном режиме. По-хорошему, нам нужно три молодых парня, которые могли бы помогать санитарочкам-женщинам.

— К нам изначально направляли двух альтернативщиков, но один из них так и не доехал до службы, — поясняет замначальника управления по труду, занятости и соцзащите Кобринского райисполкома Ирина Кузич. — Поэтому мы сейчас просим найти замену. В Кобрине определены три учреждения, где такие ребята были бы востребованы, — в интернате, территориальном центре социального обслуживания населения, и больнице. Но пока альтернативщиков мало, поэтому мы работаем с тем, что есть — направляем на самый востребованный участок. Первый опыт с Олегом — очень положительный, и мы хотели бы его распространять. Мне кажется, общество станет гуманнее от того, что люди будут приходить в такие учреждения, учиться сопереживать и помогать.

Общество станет гуманнее, если помощники будут приходить в интернаты.

— Я знаю, что Олег активно учится у медсестер медицинским процедурам, просит показать, как делать перевязки. Видно, что у него есть склонности к медицине и социальной работе, — отмечает психиатр Кобринского интерната Павел Рутковский. — Таких людей нужно поддерживать, учить, чтобы они могли занимать более квалифицированные позиции и оставаться работать и дальше в таких социальных учреждениях, которые постоянно сталкиваются с нехваткой кадров. Сейчас обсуждается вопрос о переквалификации санитарок в младшие медсестры, что подразумевает их трехмесячное обучение. Мне кажется, это был бы хороший вариант и для альтернативщиков, которые могли бы повышать квалификацию во время службы.

Как развивать альтернативную армию

Альтернативная гражданская служба появилась в Беларуси в 2016 году. Призывники могут выбирать — идти в армию или остаться на гражданке, чтобы выполнять общественно-полезную работу: в больницах, колхозах, лесхозах, на стройках и т. д. Но это касается только ребят, религиозные убеждения которых не позволяют служить в армии.

В Беларуси 80 интернатов. Но рабочие руки нужны не только там. Социальных помощников не хватает в хосписах, реабилитационных центрах, больницах.

Главврач минской больницы паллиативного ухода «Хоспис» Наталья Наркевич рассказала, что пока к ним не был распределен ни один альтернативщик, хотя такие люди очень нужны:

— Они могли бы оказывать услуги санитаров и их помощников. В хосписе находятся пациенты с тяжелейшими заболеваниями, многие в терминальной стадии, их нужно поднять, помыть, постель перестелить. Женщинам (младший медперсонал, в основном, — женщины — прим. ред.) сложно одним справляться с этим.

Беларусь признана быстро стареющей страной — у нас уже 20% населения — люди, старше 60 лет. В стране почти 570 тысяч инвалидов. В больницах не хватает санитарок, сиделок, медсестер. Но до формирования «армии» социальных помощников все еще далеко.

По данным Минтруда, альтернативную службу на данный момент проходит 88 человек. Одна «рота» на страну. И дело не только в том, что у нас мало людей с религиозными убеждениями. Есть вполне объективные препятствия, которые делают альтернативную службу непривлекательной.

Что нужно изменить, чтобы АГС развивалась и приносила пользу обществу?

1. Сравнять сроки. Пока альтернативщики служат в два раза дольше срочников (без высшего образования — 36 месяцев, с высшим — 24 месяца).
2. Расширить основания для выбора АГС. Сегодня выбрать альтернативную службу можно только по религиозным убеждениям. Пацифизм, к примеру, не религия, но тоже предполагает свободу совести и убеждений, однако пока призывник не может заявить такое основание в военкомате. Молодым людям нужно дать реальный выбор, где они хотят быть полезными обществу.
3. Учить новобранцев. Пока перечень работ для альтернативщиков предполагает неквалифицированный труд, поэтому они не могут занимать другие востребованные вакансии. Специальные курсы решат вопрос. Это можно сделать на базе Института управления и социальных технологий БГУ, где готовят соцработников. Нужен только госзаказ. В России хотят расширить перечень видов работ для альтернативщиков, включить даже такие профессии, как воспитатель, инженер по охране труда, медицинский регистратор и учитель.
4. Расширять список организаций, куда могут направлять альтернативщиков.
   
   — Сегодня общественные организации оказывают социальные услуги. Поэтому логично, чтобы солдаты-альтернативщики попадали и к нам, — считает руководитель Белорусской ассоциации помощи детям-инвалидам и молодым инвалидам Елена Титова. — Они были бы востребованы в наших общественных мастерских, на социальных предприятиях, в проектах с интернатами. Сейчас  в таких местах трудятся иностранные волонтеры. Но они помогают, когда могут, а альтернативщики обеспечили бы постоянную помощь.  

В реформировании социальной сферы мы часто берем опыт развитых стран. Когда в Германии в начале 60-х вводили альтернативную службу, общество поначалу относилось к идее с опаской: призывников с пристрастием допрашивали об их мотивах,  срок их службы был выше, чем у обычных солдат. Однако со временем альтернативную службу стали проходить больше 120 тысяч молодых немцев в год! Ребята из Германии даже приезжали на службу в Беларусь, помогали здесь неизлечимо больным детям в хосписе.

Когда  альтернативщики массово стали работать в немецких больницах, хосписах, интернатах, экологических организациях, общество увидело пользу. И со временем для направления на АГС стало достаточно заявления о замене воинской службы на альтернативную, были сокращены сроки службы. Немецкие эксперты признают, что именно благодаря этому институту Германия достигла высокого уровня соцзащиты.

Друзья, Имена работают только на деньги читателей. Мы хотим делать еще больше вдохновляющих историй о белорусах. Мы хотим делать расследования и менять жизнь в нашей стране к лучшему. Поддержите нас! Нажимайте кнопку Помочь, оформляйте подписку на любую возможную сумму. Вместе мы можем больше!