Маленький Никита боялся купаться. Закатывал истерику, стоило только маме поднести его к ванне. Соседи вызывали милицию: «Разберитесь, что у них происходит, небось, издеваются над усыновленными детьми!» Теперь Никита как рыба в воде — занимается плаванием. А его старший брат Кирилл завоевал больше 40 медалей по таэквондо. За плечами ребят — большая работа и любовь их родителей, которые сразу решили, что не будут устраивать из усыновления тайну. «Даже сегодня я могу найти у мальчишек под подушкой сосиску. Страх остаться голодным тянется из детдомовского детства», — говорит мама. Усыновителям помогают «Родные люди» — проект, который сохраняет семьи.
Мы поднимаемся в лифте на четвертый этаж общежития, Светлана Мокат поворачивает ключ в замке. Вспыхивает свет — и мы оказываемся среди картин и детских рисунков. Светлана руководит художественной студией, где учат не только рисовать, но и находить общий язык с близкими людьми.
Светлана и ее муж Сергей десять лет сражались за свое право стать родителями. Несколько выкидышей подряд, неудачное ЭКО, после которого генетики категорически запретили повторные попытки.
— Не знаю, почему так случилось. Я с детства была крепкой, здоровой. Но лет в 12 прямо на уроке физкультуры у меня разорвался аппендицит, врачи спасали мне жизнь. Возможно, во время полостной операции задели что-то внутри, из-за чего я так и не смогла родить, — предполагает она.
«Детский дом — это конвейер. А где конвейер, там нет любви»
Светлана из многодетной семьи, у нее три брата и две сестры, и семейную жизнь без детей она просто не представляла. Когда супруги задумались об усыновлении, они не ожидали, что станут родителями двух мальчишек сразу. Но, узнав историю братьев Кирилла и Никиты, решились. Биологическая мать оставила мальчишек на старенькую бабушку и не заботилась об их воспитании. Когда бабушка умерла, детей поместили в Дом ребенка. За скупым изложением фактов — много боли и тоски: Светлана рассказывает, что первое время мальчишки пугались, когда она засыпала, постоянно будили ее. Кто знает, какие страшные воспоминания хранятся на дне их памяти? И сколько времени и любви нужно, чтобы залечить такие раны?
Когда Кириллу исполнилось три года, его должны были переводить из Дома ребенка в дошкольный детский дом. Если бы так случилось, братиков бы разлучили, возможно, навсегда. Поэтому Национальный центр усыновления искал людей, готовых взять в семью обоих мальчишек. Светлана и Сергей действовали быстро и ответственно: между первой встречей с Кириллом, который в свои три с небольшим уже многое понимал, и заседанием суда, утвердившим решение об усыновлении, прошло меньше месяца. В решении суда было указано «с немедленным исполнением», это означало, что они могли забрать детей из детского дома в тот же день. Так и сделали.
— Нам помогло то, что я постоянно наблюдалась у врачей, потому что лечилась от бесплодия. И все анализы и медицинские справки, сбор которых растягивается у других усыновителей на несколько месяцев, были у нас на руках. Национальный центр усыновления проводит очень крутые курсы для усыновителей. На этих курсах рекомендуют серьезно отнестись к первой встрече со своим будущим ребенком. Многие усыновители приходят на первую встречу, потом начинают собирать документы, а с ребенком связь не поддерживают. Что успевает передумать малыш за 3-4 месяца? Ему кажется, что его снова предали — как уже однажды предали биологические родители. Потом приходится долго преодолевать последствия этой травмы. Мы к первой встрече подготовили целую книгу, которую оставили Кириллу.
На каждой страничке этой книги были рисунки, фотографии и схемы, которые должны были объяснить ребенку, чем занимаются его новые родители и почему не могут забрать его прямо сейчас. Вот машина, на которой они едут в поликлинику. Вот доктор, который выдает документы. И главная фигура — «дядя судья», от которого все зависит. Художественный талант Светланы развернулся в полную силу! Кроме того, они с Кириллом договорились об обязательном телефонном звонке — каждый день, в восемь вечера.
— Если я в этот момент была в дороге, то выходила на ближайшей остановке и набирала телефонный номер. Спрашивала Кирюшу, что он ел на ужин, что интересного случилось за день. Рассказывала, чем занимались мы с папой. Простые разговоры, но как много они значили! Ведь Кирилл понимал: мы его не забыли, а всеми силами приближаем нашу встречу.
Как только привезли мальчишек домой, оказалось, что маленький Никита панически боится воды. Кричал как резаный, едва завидев ванну. Поднимал рев, стоило поднести его к умывальнику.
— В детском доме невозможно учесть особенности характера и желания малышей. Нужно помыть всем попы — и точка. Это конвейер! А где конвейер, там нет любви, — рассуждает Светлана.
На преодоление страхов уходили недели и месяцы. Сначала Никиту мыли над умывальником, потом в маленькой ванночке, потом ставили ее в ванную и только когда он привык, набирали воду в большую ванную. Сегодня Никита занимается плаванием в спортивном классе.
Когда опускались руки и собственного опыта не хватало, Сергей и Светлана обращались к психологу Ольге Головневой, которая тогда работала в Национальном центре усыновления, а позже основала организацию «Родные люди», чтобы помогать семьям-усыновителям.
— Ольга Сергеевна очень нас поддержала, благодаря ей мы поняли, что все проблемы можно преодолеть, нужно лишь время, любовь и терпение. Когда узнаешь, что ты не один сталкиваешься с такой проблемой, что кто-то ее уже успешно решил, сразу становится легче. Начинаешь верить в себя, учишься не опускать руки. Хотя даже сегодня я у моих мальчишек могу найти под подушкой сосиску! Этот страх остаться голодным тянется из детдомовского детства. И не оттого, что детей в интернатах недокармливают. Просто там приемы пищи в строго определенное время, а малыши ведь обожают «кусочничать». В семье ребенок всегда имеет возможность взять печенье или яблоко, как только захочет, — объясняет Светлана.
Даже двойку в школе объясняют генами
Гены — слово, которое Светлана и Сергей слышат со всех сторон с тех пор, как у них появились дети. Оказывается, генами можно объяснить все, даже драку с одноклассником и двойку по математике!
Родители могут сохранять тайну усыновления, многие так и поступают, чтобы защитить своих детей от неуместного любопытства окружающих, а семью — от осуждения и вмешательства в личные дела. Сергей и Светлана сохранить тайну не могли, даже если бы захотели: они живут в общежитии, на момент усыновления работали в одной организации.
— Я хочу, чтобы дети обросли «иголками», чтобы их не ранили эти глупые и бестактные замечания окружающих на тему усыновления. Поэтому мы говорим с детьми на эту тему откровенно и без пафоса, за чашкой чая, — объясняет Светлана.
И на работе, и в общежитии к решению Сергея и Светланы отнеслись с пониманием. Иногда, выходя из своей комнаты, Светлана натыкалась на сумки с детскими вещами, оставленные неизвестными доброжелателями.
— Все-таки у нас очень много отзывчивых, добрых людей! — уверена женщина.
— Кое-кто на работе говорил мне про усыновление: «Я б так не смог». Но это ведь не осуждение, просто точка зрения, — рассуждает Сергей. — Я ни с кем не спорил. Зато моя мама всегда говорила: «Вот молодцы, что вы так поступили!» Она так долго мечтала о внуках. А что такое внук для бабушки, будь он родной или усыновленный?
— Радость! — улыбаясь во весь рот, подсказывает темноволосый взъерошенный Никита, довольный тем, что может поучаствовать в беседе взрослых.
Стоило Кириллу и Никите пойти в садик, а потом в школу, как семья столкнулась с предубеждением со стороны педагогов. Светлана честно признается, что не знает, что делала бы без помощи «Родных людей». Говорит, психологи в саду и школе ничем ей не помогли.
— К сожалению, во многих вопросах они просто некомпетентны. А по отношению к усыновленным детям проявляют настоящее предубеждение. И с таким предвзятым отношением мы сталкиваемся везде. В начальной школе психолог начала таскать Кирилла на какие-то бесконечные тестирования. Я об этом ничего не знала, пока не заметила, что мой ребенок возвращается домой подавленным. Потом классная начала звонить и жаловаться на то, что Кирилл кого-то в классе ударил. А мы его в шесть лет отдали в секцию таэквондо как раз потому, что он слишком тихий был, никого не мог ударить, даже если его самого обижали! И вдруг слышу однажды от мамы Кирюшиного одноклассника: «А что вы хотите, он же усыновленный у вас!» Я обернулась к ней: «Откуда вы знаете?!» Оказалось, классный руководитель с психологом обсуждали моего ребенка во всеуслышание в присутствии посторонних.
Педагоги и школьные психологи в подавляющем большинстве не готовы принять ситуацию с усыновлением как должное, констатирует Светлана. И это в Беларуси, где в устройстве в семьи нуждаются более 12 тысяч детей.
— В обществе существует масса стереотипов об усыновлении, которые включаются неосознанно, — вступает в разговор Сергей. — Многие считают, что люди решаются на усыновление ради наживы. Наши люди привыкли во всем искать тайный смысл, какую-то подоплеку.
Единственный, кто лояльно отнесся к ситуации с усыновлением, был тренер по таэквондо Сергей Репей.
— Сергей Олегович сказал: «Да какая мне разница: родной или усыновленный? Бегает, прыгает… Меня растяжка больше интересует. Пусть тренируется!» Он любил и понимал малышей, дети на него смотрели, как на отца родного, — с благодарностью вспоминает мама.
«Я не боюсь появления биологической матери, приму ее с открытым сердцем!»
Благодаря мальчишкам Светлана решилась поменять профессию и исполнить свою детскую мечту — посвятить жизнь рисованию. Рисовать она всегда любила и умела. Но отец настоял на том, чтобы дочка выбрала «настоящую профессию, которая прокормит во все времена». Светлана выучилась на швею и устроилась на фабрику по пошиву обуви. Почти сразу же выяснилось, что у нее аллергия на кожу. Пришлось уволиться. К тому времени она уже вышла замуж. Сергей — водитель троллейбуса. Светлана устроилась в тот же троллейбусный парк кондуктором.
О той своей работе она вспоминает тепло и с юмором:
— Я ездила по маршруту 53-го троллейбуса. Столько интересных встреч, интересных людей, у каждого — своя история. А я человек общительный! И людям нравится рассказывать мне свои истории. Помню одну пожилую пассажирку, которая оказалась балериной: лицо и руки в морщинах, но седые волосы перетянуты жемчугом, блузка с пышным воротником — знаете, как раньше носили? — с большой черной брошью, осанка королевы, ноги развернуты в немыслимой позиции… Она меня сразу заинтриговала, я подошла, мы разговорились. Она рассказала, как театр оперы и балета во время войны гастролировал в военных частях, как балерины спасали свои ноги от обморожений… Студентов по полмесяца возила бесплатно, они в благодарность за это покупали проездные на следующие полмесяца. Зайцев безошибочно узнавала по выражению лица и суетливым движениям… Может быть, однажды книгу об этом напишу! — смеется Светлана.
Я уверена, рассказчик из нее получится не хуже, чем из главной героини нашумевшей повести Камиллы Цень «Я прыду за табой у аўгусце», в которой минская контролерша ведет самое настоящее детективное расследование.
После декретного отпуска Светлана в троллейбусный парк уже не вернулась. Она заочно окончила университет по специальности «Педагог изобразительного искусства». А когда в семье появились дети, поняла: пришло время реализовать себя в любимом деле. А заодно — помочь своим сыновьям влиться в социум. Кирилл и Никита боялись общаться со сверстниками.
Как подружить своих детей с соседскими? Светлана организовала бесплатный кружок по рисованию прямо в общежитии. И ее расчет оправдался. Уже через пару недель все соседские ребята прибегали к Кириллу и Никите с вопросом: «Спросите у мамы, когда занятие?»
Теперь у Светланы собственная студия и идея, как обучение рисованию может помочь объединить семьи.
— Потенциальных усыновителей еще на курсах в Национальном центре усыновления учат, что детям придется многое объяснять, разговаривать с ними, общаться — нужно найти общий язык, стать близкими, протоптать дорожку к сердцу друг друга. Но, оказывается, этому же нужно учить не только усыновителей, но и обычных родителей, — говорит Светлана.
Многие усыновители живут в страхе, боятся, что объявятся биологические родители и предъявят свои права. Многие, но не Светлана.
— Я не боюсь появления биологической матери, я приму ее с открытым сердцем! — говорит она. — И когда узнает, сколько вложено в их образование… Ведь большинство детей в детских домах — с педагогической запущенностью. Нашему Никите предрекали обучение в спецшколе, потому что к детскому саду у него половина звуков не была поставлена. Мы каждый день занимались с частным логопедом. Представляете, сколько это денег?! Но уже к шести годам он четко произносил все звуки без исключения и был полностью готов к школе!
Светлана признается: гораздо больше, чем гипотетическая встреча с биологической матерью, ее пугает столкновение с бездушной государственной системой, которой не хватает чуткости и понимания проблем усыновителей.
— Вот «Родные люди» нас понимают. У этой организации нет цели выявить неблагополучие в семьях усыновителей. Их цель — сохранить семьи, помочь родителям и детям преодолеть кризисные ситуации. Но «Родные люди» оказывают психологическую поддержку, а нужен орган, стоящий на защите прав усыновителей. В конце концов, усыновление — это просто один из путей появления ребенка в семье.
Как вы можете помочь
Каждый год в Беларуси появляется 600 приемных семей. Каждая семья проходит сложный период привыкания ребенка к родителям и наоборот. В Национальном центре усыновления семьи готовят к усыновлению, но что делать потом? Программ постоянного сопровождения семей нет. Обращаться к психологам при госучреждениях родители не спешат, потому что боятся, что семью могут поставить на учет как неблагополучную.
Конфликты доходят до того, что ребенок находится в постоянном стрессе, а родители теряют веру в себя и опускают руки. Некоторые всерьез задумываются, не вернуть ли ребенка назад в детдом. И за последние пять лет 60 детей снова отправили в интернаты. Только представьте, что они пережили!
Проблему решает проект «Родные люди». Здесь дети и родители могут бесплатно получить психологическую помощь и поддержку. Дети и родители ходят на консультации, общаются с другими семьями, где тоже есть усыновленные дети.
Несколько лет проект держался на энтузиазме. Но для стабильной работы нужна постоянная поддержка, чтобы каждый день, при необходимости, семьи, которые попали в кризис, могли сразу же обратиться к психологам. Чтобы семьи не разрушались, чтобы усыновленных детей становилось все больше.
Сейчас «Родные люди» помогают 100 семьям в Минске и Минской области. Команда проекта понимает, что этого недостаточно, нужно расширяться, чтобы в Беларуси появился республиканский центр для всех усыновителей. Такая система работает в Европе.
Мы верим, что счастливые дети могут быть только в счастливой семье. И просим вас поддержать очень важный и нужный проект — «Родные люди». Нажимайте кнопку Помочь, выбирайте разовый платеж или ежемесячную подписку на любую доступную сумму. А мы обязательно расскажем, как «Родные люди» помогают семьям, ведь все мы хотим жить в счастливом обществе.
Имена работают на деньги читателей. Вы оформляете подписку на 3, 5, 10 рублей в месяц или делаете разовый платеж, а мы находим новые истории и помогаем еще большему количеству людей. Выберите удобный способ перевода — здесь. Имена — для читателей, читатели — для Имен!