С представителями благотворительного общественного объединения «Мир без границ» Денис Орлис познакомился в 2014 году. Спустя какое-то время на территории его собственной усадьбы в Ратомке начали проводиться занятия по адаптации для людей с диагнозом «умственная отсталость». Практикантами Дениса стали лучшие ученики уникальной на то время программы сопровождаемого проживания из Богушевского дома-интерната для детей с особенностями психофизического развития. Многие из этих ребят первыми в Беларуси доказали, что диагноз «умственная отсталость» — это не помеха на пути к восстановлению дееспособности. Теперь четверо бывших подопечных интерната живут в Ратомке и называют Дениса «папой», пятый приезжает «погостить». Белорус дал им жилье и работу — просто потому, что мог.

За время сотрудничества Дениса с «Миром без границ» на адаптации в Ратомке побывало около десяти человек. Некоторые так и не приспособились к самостоятельной жизни несмотря на старания педагогов и небезразличных людей. Но тех, кто изо всех сил старался, Денис поддержал лично. Говорит, в него тоже когда-то поверили и дали возможность реализоваться.

Новый дом

Первым особенным жителем усадьбы стал 32-летний Сергей Исаков. Именно он и еще двое ребят из Богушевска стали «пионерами» в деле восстановления дееспособности в Беларуси. В 2013 году, сразу же после выхода из интерната, Сергей устроился работать в строительную компанию и получил временное жилье. Но бригада быстро распалась — частник, ответственный за трудоустройство, задерживал зарплату. Сереже пришлось искать новое жилье и работу. Помочь вызвался Денис, к которому парень приезжал на адаптацию.

— Я не мог трудоустроить ребят на полноценный рабочий день, но я мог дать жилье и помочь найти дополнительную подработку в округе. Хотя «халтуры» поначалу не поощрял и не разрешал. Учил не бояться работы, добросовестно ее выполнять, ценить заработок и выживать во «взрослом» мире. И только после рассказывал о дополнительных возможностях — соседи часто ищут «помощников», — говорит Денис Орлис.

Он хоть и опытный воспитатель, к роли наставника для Сережи подошел ответственно и серьезно. Первое время парня приходилось учить элементарным и банальным вещам, отучивать от привычек и законов интернатской жизни.

— Любой молодой человек учится минимум 18 лет, чтобы после жить самостоятельно. Но для этого нужно быть членом семьи, а не находиться в вакууме, куда приносят еду, решают что и когда делать. Абсурдно, но некоторые ребята из интернатов порой удивляются, что хлеб пекут буханками, а гречка бывает сырой. Интернат дает кров и пищу, но также учит годами следовать режиму и не создавать проблемы. Ведь там за «плохим» поведением обязательно последует наказание, — вздыхает Денис.

Лучшие «ласточки» улетели

Богушевская программа сопровождаемого проживания была экспериментальным проектом. Когда ее запустили, никто не знал, сколько ребят получится восстановить. Но был у программы и большой плюс. Ее спонсорами выступили шведские партнеры, оплатив работу не только нескольких инструкторов по трудовой терапии, но и психолога.   

— Когда мы жили в домиках, построенных под программу, у нас были обязательные ежедневные пятиминутки. Мы писали планы на неделю, распределяли дежурство в домах и на ферме, сами готовили и пекли булочки для тех, кто лежал на «социальных койках» в больницах, вечером отчитывались о проделанной работе, — вспоминает Александр Буров. Он учился вместе с Сережей и в 2015 году тоже восстановил дееспособность. Теперь Саша живет в Ратомке — жилье ему также предоставил хозяин усадьбы.

Он, как и многие, кто сегодня только начинает восстанавливаться, попал в интернат ребёнком. Это был 1993 год. Мама решила не разделять его с младшим братом Мишей, поэтому отдала сразу двоих сыновей. И если Саше хватило сил и упорства пройти все испытания, то Миша по истечению 31 года жизни переехал на постоянное место жительства в психоневрологический дом-интернат для престарелых инвалидов закрытого типа. Только три месяца в году он может находиться вне территории интерната. При этом все расходы на содержание брата в этот период Саша берет на себя, потому что Миша, будучи недееспособным, не имеет доступа к своим средствам.

Строгое следование режиму, телевизор только с разрешения персонала и обязательно включенные ночники в комнатах грозили и 35-летней Елене Малиновской. Она также была участницей программы в Богушевске, но дееспособность восстановить у нее не вышло. Хоть девушка прекрасно готовит и вяжет, умеет доить корову и не боится работы, читать и писать она не научилась. Денису Лена приглянулась своим трудолюбием и добротой, поэтому он оформил над ней опеку и прописал у себя.

Обязательным условием программы было воссоздание максимально независимой среды проживания. Ребята работали на ферме, выращивали кур, свиней и коров. Были и свои теплицы. Деньги за проданные яйца и овощи шли на покупку дополнительных продуктов и приятные мелочи. Все это стимулировало ребят, подогревало их желание учиться и развиваться.

— Мы были «первыми ласточками», мы были лучшими. Была мотивация, мы старались быстрее выйти на свободу. Но были и те, у кого ничего не получалось. Они психовали и возвращались в интернат. Теперь, когда мы приезжаем в гости, они завидуют нам. Говорят — жалеют, что не дотерпели до конца, — рассказывает Сергей.

Он разочарован в нынешней интернатской молодежи. Говорит, что у многих нет совершенно никаких амбиций и желаний что-то изменить в своей жизни. Им комфортно жить на готовом. А сейчас, когда шведское финансирование программы сопровождаемого проживания закончилась и штат работников и педагогов урезали, интерес учиться может пропасть в целом.

Сережа + Лена

В домах-интернатах нет места сексуальной грамотности, зато процветает беспрекословный запрет на любовь. Любое проявление симпатии жестко пресекается. Иногда недосмотры случаются, но о них не говорят вслух. Проблема решается по усмотрению опекуна, виноватых лишают премии. Зная это, Лена очень долго скрывала свои чувства к Сергею. Только переехав в Ратомку она смогла признаться.

Сейчас ребята живут в одной комнате и поддерживают друг друга. У них есть телевизор, микроволновка и большой холодильник. Лена любит печь булочки и делать сладости в стиле пирожного «Картошка». Говорит, что мечтает поработать в настоящей пекарне или кондитерской, научиться чему-то новому. Она постоянно смотрит уроки на YouTube и верит, что кто-нибудь не побоится взять ее хотя бы на временную практику.

О том, что Сережа когда-нибудь сделает предложение, Лена не мечтает. По закону ее будущий муж должен стать ее опекуном. Сереже, с его второй группой инвалидности и восстановленной дееспособностью, могут просто отказать. Да и рассчитывать на собственное жилье молодой семье не придется. Хоть они и сироты, белорусская система предоставляет жилье только молодым людям без родителей в возрасте от 18 до 24 лет. Что делать тем, кто восстанавливает дееспособность после 24 лет, не ясно.

Возможно, через какое-то время общественники добьются, чтобы такие сироты получали жилье в течение пяти лет после возвращения дееспособности, но на данный момент возможности нет. Могут помочь только такие люди как Денис, которые в частном порядке помогают и поддерживают восстановленных в дееспособности «особенных» сирот. Просто потому, что могут.

Имена работают на деньги читателей. Вы присылаете 5, 10, 20 рублей, а мы делаем новые истории и помогаем еще большему количеству людей. Имена — для читателей, читатели — для Имен. Нажимайте сюда и выбирайте удобный способ для перевода!