У Ольги было две работы. Капельницы, уколы, один пациент за другим. В отпуске не была семь лет. Казалось, нужно еще немного напрячься, и все получится. Но организм не выдержал. Случился психоз, который отнял все, к чему она стремилась. Ей казалось, она умирает, лежа на диване. Она попала в Новинки, куда еще недавно сама привозила пациентов. С работы ушла, круг общения сузился до членов семьи и кота: «Все, что мне предлагали, — мыть туалеты и собирать бычки, другой работы для меня не было». Восстановиться Ольге помог Клубный дом. Здесь не осуждают, а помогают начать новую жизнь.
Ольга (имя изменено по просьбе героини) не сразу согласилась даже на анонимное интервью. Как и большинство людей с психическими расстройствами, она предпочитает молчать о своей болезни: «Быть узнанным — значит создать лишние проблемы себе и своим близким — соседи начнут избегать, знакомые исчезнут, у родных на работе возникнут вопросы».
Ольга не обижается. Говорит, что сама раньше относилась негативно к людям с психическими расстройствами. «А потом это случилось со мной. И я поняла, что никто не застрахован». И рассказала свою историю.
За семь семь лет до точки невозврата
— Постепенно все накапливалось. Я много работала, заочно получала второе образование, растила детей. Справлялись с мужем вдвоем, неплохо получалось.
В последний раз сходила в отпуск, наверное, за семь лет до психоза. А потом с головой ушла в работу. Была медиком, работа была стрессовая, хотелось отдыха, но я все откладывала. Стремилась найти лучшее место для себя, выйти на хороший уровень заработка, добиться более высокого социального статуса, чтобы помочь своим детям, родителям. Казалось, еще чуть-чуть поднажать, и все будет.
За три года до точки невозврата
Случился сильнейший стресс на работе, после которого у меня стали возникать депрессивные состояния. Мои четкие до этого цели стали размываться, я теряла смысл, интерес и силы. Но это случалось эпизодически, и я никому об этом не рассказывала. Темп жизни не сбавляла: работала, училась, занималась семьей.
За год до точки невозврата
Я устала. Попыталась изменить ситуацию: нашла другую, думала, более легкую работу. Но персонала не хватало, мне пришлось взять дополнительную нагрузку, а потом — еще и подработку. Могла работать по шесть суток без перерыва.
В тот период начался постоянный упадок сил, ничего не хотелось делать, только лежать. Но слово «надо» я знала хорошо. И вставала, работала, занималась делами. Хоть и делала все, но не так качественно, не в том ритме, как обычно. Родные стали жаловаться, что я не выполняю свои обязанности как мать, жена и дочь.
Причина психоза — усталость и невроз. Хороший отдых и помощь психолога могли бы все остановить.
Я тоже себя винила, что не успеваю, старалась еще больше. Периодически моя апатия исчезала: отдохну, произойдет что-то позитивное — и я снова становилась собой прежней.
Психиатр объяснял мне потом, что причина моего психоза — накопившаяся усталость и затянувшийся невроз. То есть хороший отдых и помощь психолога или психотерапевта тогда могли бы все остановить.
Но я не люблю думать о том, «что было бы». Я же была уверена, что все наладится. Думала, поднажму еще чуть-чуть, обставим еще эту комнату, и я стану меньше работать, станет легче. Никогда же не веришь, что с тобой может случиться что-то плохое, это плохое происходит всегда с другими.
За полгода до точки невозврата
За полгода до психоза, я поняла, что не справляюсь. Решила, что надо идти к специалисту, но боялась идти в государственное учреждение.
Знала, что после обращения в психдиспансер на меня заведут карточку. А на моей работе каждый год я прохожу медосмотр. Из психдиспансера пришел бы ответ, что на меня заведена документация. Все. Этого достаточно, чтобы испортить себе карьеру и стать изгоем. И неважно, что это просто карточка, что на учете не состою — кто будет разбираться?
Думала идти к врачу платно, но это было дорого. Да и не было сил искать специалиста — тогда уже хотелось только лежать. Решила, что со временем все решится. Не знала только, что время уже истекало, — вспоминает наша героиня.
У каждого пятого проблема с психическим здоровьем
— Проблемы психического здоровья могут возникнуть у любого психологически благополучного человека, — говорит профессор Института психологии Сергей Игумнов. — По данным ВОЗ каждый пятый человек сталкивается с такой проблемой. И это не обязательно такие серьезные заболевания как шизофрения или болезнь Альцгеймера, многие проблемы с психикой вызваны стрессом. Например, посттравматическое расстройство может случиться, если человек попадает в опасную ситуацию. А порой незначительный, но долгий и затяжной стресс приводит к депрессиям и психозам.
Не допустить эти проблемы просто.
— Если вы понимаете, что изменились, что нет настроения, что появились вспышки агрессии или апатия, которые мешают жить, обратитесь к психологу или психотерапевту. При более серьезных проблемах поможет психиатр, — советует психиатр Кирилл Жаранков.
Но белорусы не спешат идти к врачу. Специалисты уверены, что главная причина — страх оказаться на учете.
За неделю до точки невозврата
— Я проснулась и поняла, что не могу идти на работу. Было состояние, похожее на отравление, какое-то оглушение, казалось, вот-вот потеряю сознание, кружилась голова, мутило. Но внешне я выглядела совершенно нормально. «Плохо? Всем плохо. Больничный не дам, идите на работу», — сказал участковый терапевт.
Пришлось просить коллег, чтобы подменили. А я пошла по врачам. Была у терапевта, невролога, делала кардиограмму, сдала кучу анализов. За ту неделю родные вызывали скорую четыре раза. Врачи приезжали, но не верили. Мозг еще боролся: сознание сужалось с каждой минутой, но еще работало. Во время разговора с ними я спокойно и ясно описывала все симптомы. Врачи говорили, что я здорова, и уезжали.
У близких началась паника. Моя мама — железная леди — звонила и рыдала в трубку, ребенок плакал и тормошил меня: «Мама, почему ты лежишь? Почему ты меня не ругаешь?»
Меня повезли по бабкам: думали, что это порча. А мне уже было все равно: я решила, что умираю. Стала раздавать вещи и деньги, со всеми прощаться, плакала, жалела себя и детей. Некоторые родные мне поверили, тоже прощались.
У меня начал развиваться бред, я стала терять критичность мышления. Но часть сознания еще сохранялась. Мозг сопротивлялся. Если бы я получила правильное лечение тогда, не дошла бы до психоза. Психоз — это катастрофа для мозга. Все процессы там рассинхронизируются, на восстановление после такого урагана нужно много времени. Конечно, лучше бы его не допускать.
За день до точки невозврата
Я пошла к психотерапевту в надежде, что он выпишет больничный. Врач сказал, что сначала нужно пройти тестирование у психолога, потом — к нему с результатами. Психолог назначил на завтра. Я опоздала на целых полчаса — меня возили к очередной бабке. Психолог не приняла, накричала и сказала прийти через неделю. Но я не пришла. Потому что на следующий день мой мозг сдался окончательно — случился психоз.
День, когда дошла до точки невозврата
У меня не было голосов или галлюцинаций, но я была в бреду. Я понимала, кто я, где я, но воспринимала все как-то иначе. Не хочу вспоминать детали, да и не особо их помню.
Смутно припоминаю, как утром доехала до работы: потому что надо, больничный же мне так и не дали. Возможно, я там уснула — коллеги позвонили мужу, вызвали врачей, меня отвезли в больницу. Я могла вести диалог, могла рассказывать о себе. Но со мной уже никто не разговаривал — общение шло только с родственниками. Только у ворот я поняла, куда меня везут. Я же сама больных привозила раньше в Новинки.
Мне было обидно, что мне никто ничего не сказал. И это напугало. Но я знаю, что это включается автоматически. Я тоже сталкивалась с людьми с психическими расстройствами раньше, и всегда вела себя точно так же: не воспринимала, что передо мной — человек, которому плохо, который заболел. Не понимала, что он достоин даже минимального уважения и имеет право знать, что с ним, — говорит Ольга.
Судебный психиатр Андрей Риман объясняет, что развитию психоза в большинстве случаев предшествует определенный период времени:
— Порой этот период длится годами, иногда несколько месяцев, дней и очень редко — часов или минут. Предвестники психоза типичны — бессонница, раздражительность, сильная тревога. Поведение человека меняется, чаще всего кардинально. Если в этот момент близкие отреагируют, обратятся за помощью — все заканчивается хорошо для всех.
Если, конечно, эту помощь получат. По Беларуси статистики нет, в соседней России каждый четвертый посетитель поликлиники нуждается в психологической помощи. Но не каждый врач может направить человека к нужному специалисту. Сергей Игумнов говорит, что давно пора улучшить подготовку всех студентов медицинских ВУЗов в области психиатрии и медицинской психологии. Вместе с председателем Белорусского общества психологов профессором Яковом Коломинским они написали обращение в Минздрав, но ответа пока не получили.
Прошло полгода
— В больнице мне было ужасно. Я никак не могла понять, как я оказалась в психиатрической больнице и лежу с психически больными людьми. Сначала я даже не хотела пить таблетки, пыталась их прятать — я же потеряла критичность мышления, не верила в то, что я действительно болею. Потом мне просто надоело их прятать, я стала принимать лечение.
Но психологически все равно было сложно. В больнице ты никто и зовут тебя никак. Санитарки пытаются командовать, врачи не особо хотят разговаривать.
Через три недели меня выписали. Я хотела одного — сняться с учета и забыть все, как страшный сон. Инвалидности у меня не было, казалось, что все просто.
Но нет. Надо было продолжать пить лекарства, от которых у меня были сильные побочные эффекты: тряслись руки, мне было плохо. В таком состоянии какой из меня работник? Пришлось уволиться.
Началась новая депрессия — куда серьезнее предыдущей. Я стала бояться сама себя, боялась подходить к окну: мысли о самоубийстве приходили неожиданно, но очень спокойно. Казалось, смерть — это единственное, что имеет смысл.
Но у меня был кот, которого нужно было кормить. И была семья, о которой нужно было заботиться. Обязанности по дому меня и вытянули. А еще мне снижали дозировку лекарства, побочные эффекты уходили, становилось легче.
Я еще надеялась встроиться в общество. Ну и пусть подруги исчезли, пусть родные не все приняли, пусть я сама себя стыдилась. Я привыкла действовать, думала, через работу снова восстановиться, вернуться «в строй».
Пошла на биржу труда. Пришлось поторопиться — в противном случае мне бы грозил налог на тунеядство. И тогда я сполна ощутила унижение, которое переживают люди с психическими расстройствами.
Прошло два года
Ирония судьбы: я так стремилась к высокому социальному статусу и финансовой стабильности, а теперь оказалась исключена из общества без возможности заработать.
Никогда не испытывала столько унижения. Ты вдруг стал никем.
По специальности я работать не могу — есть ограничения. Но оказалось, что и в другие места устроиться невозможно. Иногда работодатели отказывали сразу. Иногда — на собеседовании. Как объяснить, что я — человек с двумя образованиями — захотела пойти работать уборщицей? Не так-то просто скрыть диагноз. Бывало, на работу брали, но я понимала, что лучше мне уйти. В одном месте, например, мне сказали, что есть только мужская раздевалка и переодеваться мне придется в ней.
Никогда не испытывала столько унижения, как в тот период. Ты всю жизнь к чему-то стремился, всегда старался быть достойным гражданином, ничего плохого не делал. А потом вдруг стал никем. Тебе надо мыть туалеты и убирать бычки, но при условии, что переодеваться будешь в одной раздевалке с мужчинами.
После всего этого у меня добавилась проблема — перед каждым собеседованием начинались панические атаки. Так почти три года я просидела дома одна, гоняя по кругу мысли о болезни. Было непривычно финансово зависеть от родных, тяжело переживала и это. А если родные от меня отвернутся, если я останусь одна — как я буду жить? Такие мысли приводили в ужас.
Я очень страдала без общения. Раз в месяц ходила на общественные работы (по закону, безработные, которые получают государственное пособие, обязаны принимать участие в общественных работах — прим.ред.). Вот это был праздник! Там можно было просто поговорить с людьми, просто побыть среди них, — вспоминает наша героиня.
Часто психоз происходит лишь раз в жизни. Как и при многих других психических расстройствах человек может спокойно вернуться в социум и жить как раньше.
Но тут у него возникает ряд препятствий. Во-первых, непринятие общества. Во-вторых, большое количество социальных ограничений связанных с работой, вождением автомобиля и даже с семьей. В-третьих, людям сложно справиться с побочными эффектами от лекарств, и еще сложнее — принять новую реальность.
— Представьте, что вы живете обычной жизнью. Ходите на работу, встречаетесь с друзьями. А потом вам говорят, что ничего этого не было. Это все — бред. И теперь вам надо пить лекарства, — объясняет руководитель проекта Клубный дом Ольга Рыбчинская. Вместе с коллегами она помогает людям с психическими заболеваниями восстановится и снова влиться в общество. — Это шок. Справиться с этим самостоятельно невозможно. Нужна поддержка психологов, семьи, социальных работников. В нашей стране у людей пока нет такой системной поддержки.
Прошло три года
Полгода назад я стала искать помощь в интернете. Узнала про Клубный дом. Сюда можно приходить каждый день и заниматься графическим дизайном, шитьем, фотографией, иностранными языками, готовить. Я стала приезжать два раза в неделю на лекции по психологии.
И впервые за долгое время почувствовала, что меня принимают. Здесь мне не надо оправдываться, скрывать или доказывать, что мой интеллект в порядке. Для меня это очень много. Здесь я напитываюсь жизненной силой, уходит депрессивный настрой, повышается настроение, появляется желание жить, творить, действовать. Я, наконец, стала мириться со своей болезнью, приняла ее. Да, я продолжаю пить таблетки, но больше мне не стыдно за это.
Среди участников Клубного дома есть очень интересные собеседники — начитанные, глубокие, с высшим образованием. За некоторыми я наблюдаю и вдохновляюсь. Им намного труднее: отвернулись родные, тяжелое течение болезни, трудно переносить побочные эффекты от лекарств, но они находят силы — устраиваются на работу, заводят семью.
После общения с ребятами в Клубном доме у меня стал уходить страх перед одиночеством. Теперь я знаю, что мне есть куда идти. Здесь могут дать и юридическую консультацию, это придает уверенности.
И у меня стали появляться несмелые мысли о будущем: а вдруг и у меня получится начать новую жизнь? Это очень нужный проект. Если бы я узнала о нем раньше, скорее всего, уже работала бы, жила, как все обычные люди, приносила бы пользу обществу. Надеюсь, со временем так и будет.
Нужно менять систему помощи людям с психическими расстройствами
В Беларуси более ста тысяч человек имеют психические расстройства. Эта цифра, сравнимая с населением Новополоцка. Самое тяжелое начинается после больницы. Люди наблюдаются у психиатра в диспансере, им назначают лекарства, но социальные контакты сокращаются до минимума. Люди просто не знают, как вернуться к обычной жизни. С ними все было хорошо, но однажды они заболели — и оказались никому не нужны. Как решить проблему?
- Нужно менять ошибочное представление о людях с психическими расстройствами.
— Нужно понимать, что люди с психическими расстройствами — это люди, которые заболели. Вот и все. Они учились в тех же школах, в тех же университетах, ходили на ту же работу, а потом заболели и теперь пьют лекарства. Человек с диабетом получает инсулин каждый день, а человек с психическим расстройством, например, пьет клоназепам. Вот и вся разница, — объясняет руководитель Клубного дома. - Государственная система психиатрической и психологической помощи требует улучшений. Сергей Игумнов считает, что страховая система здравоохранения могла бы помочь. Страховые компании, будучи заинтересованными в результатах, подстегнули бы людей заботиться о своем здоровье. Пользу принесло бы и развитие частной психиатрической помощи, снижение ограничений для людей с психическими расстройствами, ведь многие не идут к врачу, потому что боятся, что их поставят на учет, а значит, прощай, хорошая работа, водительские права и т. д.
- Психиатрическая служба должна быть представлена не только врачами, но и службой социальных работников, которые могли бы помогать людям с психическими расстройствами вернуться к обычной жизни и приносить пользу людям. Для страны это было бы дешевле, чем периодическое пребывание людей в стационаре. В США подсчитали, что каждый доллар, потраченный на лечение общих психических заболеваний (депрессия, тревожное расстройство), приводит к возврату 4 долларов за счет того, что человек снова может работать.
- А еще надо перестать бояться врачей в области психического здоровья. Кирилл Жаранков напоминает, что каждый в состоянии себе помочь уже сейчас. И любую проблему можно решить, если вовремя обратиться к психологу, психотерапевту или психиатру — тем более, что частных специалистов теперь много: «Зачем мучиться от депрессии полгода-год, если можно снять проблему за несколько месяцев?»
Как вы можете помочь Ольге и другим пациентам
В Беларуси пока нет системной помощи людям с психическими расстройствами, чтобы они не просто получали лечение в больнице, но могли вернуться в общество. В Минске проблему решает Клубный дом, где можно получить социально-психологическую поддержку, реабилитацию и консультацию юристов.
Это центр, куда каждый день приходят люди с психическими заболеваниями. Здесь они общаются и учатся новому, поддерживают друг друга. В Клубном доме работают кухонная группа, в которой ребята сами готовят, и офисная группа, где они учатся работать за компьютером, играть на музыкальных инструментах и говорить на английском. Уровень развития у всех разный, многие участники программы полностью зависят от родственников, часто уже пожилых, всю жизнь находятся под наблюдением врачей, поэтому так важно научить их самостоятельной жизни.
В этом году проект поставил задачу найти работу для 20 своих подопечных. Почти все силы команды уходят на поиск средств на свое существование.
Имена собирают средства на зарплаты менеджера проекта, социального работника, специалиста по социальной работе, юриста, психиатра и психолога, на оплату аренды, услуг связи, интернета. Сумма к сбору — 54 119 белорусских рублей.
Поддержать Клубный дом может каждый из нас. Нажимайте кнопку Помочь, оформляйте разовый платеж или ежемесячную подписку на любую возможную для вас сумму. Именно подписка помогает проекту уверенно стоять на ногах и планировать дальнейшую работу. Клубный дом нужен Ольге и еще 165 его участникам, чтобы они не закрывались в четырех стенах, чтобы не были изгоями. Они хотят общаться, учиться и работать, как все мы. Давайте их поддержим!
«Имена» работают на деньги читателей. Вы оформляете подписку на 5, 10, 15 рублей в месяц или делаете разовый платеж, а мы находим новые истории и помогаем еще большему количеству людей. Выберите удобный способ перевода — здесь. «Имена» — для читателей, читатели — для «Имен»!